Дети богини Дану

Поразмыслив, авгур, по достоинству оценивший и тонкость работы неведомого ювелира, и стоимость камней, объяснил, что эта одежда могла бы помочь ему предсказать, откуда явился друид.

— Зачем мне это знать?

— Незачем, мой господин. И всё же я думаю, что в тех землях, что лежат далеко–далеко, найдёте вы ту, кого искали все прошедшие дни.

Авгур немного покривил душой — особых оснований рассчитывать на то, что наложница и друид связаны между собой, у него не было. Разве что то, что появились они во дворце в одно и то же время, да и всё.

Но глаза Кайдена загорелись нездешним огнём. Он приказал достать оставшиеся вещи, принести их авгуру и не выпускать того из дворца, пока он не выяснит, куда делась Сенамотис.

Много времени предсказание не заняло.

Стоило тельцу занять своё место на небесах, как Кайден приказал братьям собирать флот, а в первые дни лета корабли покинули порт.

Авгур стоял на носу лучшей из трирем, скрестив пальцы и размышляя о том, сможет ли добраться до берега, если Кайден свою дикарку так и не найдёт.

Дни тянулись за днями. Корабль плыл на запад, огибая один мыс за другим, и остальные следовали за ним.

Однако земля закончилась — берег, загибаясь, уходил всё дальше на север, и Кайден снова пришёл к авгуру, чтобы задать вопрос:

— Что теперь, старик? Где мой несъеденный плод?

Авгур вздохнул. Раскинул косточки по скамье, на которой сидел, и сказал:

— Нужно плыть вперёд. Там, за горизонтом, множество островов. На одном из них растёт и твой плод.

Кайден прищурился и посмотрел на горизонт.

— Горизонт подёрнут дымкой, — сказал он, — нас может ждать буря.

— Не буря, — авгур поднялся и встал рядом с ним, — это просто туман. Магия самозваного авгура навеяла его, чтобы мы не нашли порт. Но не поддавайся панике, царь. Нужно лишь плыть вперёд.

И Кайден плыл, стремительно теряя надежду. С каждым днём туман становился всё гуще. Иногда он расступался перед кораблём, и Кайдену чудилось, что он видит контуры берега вдалеке, но стоило ему повернуть корабль туда, как туман снова застилал горизонт.

Трижды так обманывался царь, но авгур продолжал настаивать на своём.

— Это магия богопротивного самозванца! — утверждал он. — Но наши боги нас защитят!

И вот, когда в четвёртый раз мираж показался царю, он снова направил корабль туда, но на сей раз туман ему не помешал. Берег приближался, и теперь уже невозможно было ошибиться — даже если это и был не тот остров, который он искал, это всё равно была земля.

Окончательно удостоверившись в своей правоте, царь приказал трубить в карниксы, подавая сигналы идущим следом кораблям — чтобы никто из них не смог затеряться во мгле.

— Что это? — Дану, едва успевшая покинуть зал, развернулась и бросилась назад, но стоило ей пересечь порог, как в одном вопросе слилось сразу два, поселившихся у неё в голове.

Котёл, который она давно уже привыкла считать лишь вместилищем для мёда на торжествах, гудел. Внутри него вода бурлила, как горная река, и клочья тумана неслись во все стороны от него. Туман почти целиком поглотил зал и уже начал выбираться из окон. Где–то вдали многоголосый рёв разбивал тишину летнего воздуха. А двое друидов стояли посреди зала над обуглившимся телом и смотрели на неё.

— Я спросила — что это?! — повторила Дану в ярости и, в несколько шагов преодолев расстояние, замерла, разглядывая мёртвое тело, лежавшее на полу. — Это одна из моих жриц. Как я должна это понимать?

Дану посмотрела на Девона.

— Она… служила Кейсар, — произнёс тот.

Дану подняла взгляд на котёл.

— Что убило её?

Девон молчал.

— Я спросила, что её убило?! — в ярости Дану сверлила его взглядом несколько секунд, а потом повернулась к Дее, но та лишь отвела глаза.

— Магия котла, — сказал Девон наконец.

Только теперь Дану заметила опущенное в воду копьё.

— Ты же не хочешь сказать, что… — легенды о священных предметах стремительно мелькали у неё в голове. — Вытащите его! — Дану ткнула пальцем в копьё.

Жрицы, которым предназначался приказ, однако, лишь сделали несколько шагов назад. Все до одной смотрели они на свою умершую сестру.

— Риган… — шепнула Дану в растерянности и уронила лицо на ладони. Затем резко взяла себя в руки и, указав пальцем на Дею, сказала: — Ты. Вытащи копьё. Я видела, ты держала его.

Дея побледнела и сделала шаг назад.

— Это не самое лучшее решение, моя госпожа, — сказала она.

— Ты слышала мой приказ! Хочешь, чтобы кости твои смешались с землёй?

Дея стиснула зубы и шагнула к копью, но Девон преградил ей дорогу.

— Я сам, — сказал он и прежде, чем Дея коснулась копья, вынул его из воды. Теперь сам он и Дея, и Дану с одинаковым недоумением смотрели на копьё, которое он держал в руках.

— Горячее, — сказал Девон и отшвырнул копьё на пол. Тут же жрицы сделали ещё несколько шагов назад, чтобы оказаться подальше от талисмана. — Довольна? Моя госпожа…

Дану перевела дух. Котёл медленно остывал — жидкость ещё бурлила в нём, но пар уже почти не шёл.

— Копьё действует на него, как камень на ямку, в которой мы варим кроликов во время охоты, — сказала Дея задумчиво, — как горячий камень… Интересно, если погрузить копьё во что–нибудь ещё?..