Дети гарнизона

– Расслабься, улыбнись, не морщи лоб и перестань злиться на весь мир. Нельзя же абсолютно всех ненавидеть! Наверняка среди них есть и хорошие люди. Кто для них сможет что-то сделать? Ведь это же ты – сильный и умный! Тебя все боятся и уважают. И у тебя все получится.

Но самое интересное то, что тогда Ленка поверила в него, как в единственного, кто может что-то изменить в этом мире, пусть в отдельно взятом, прикладном и маленьком. Изменить для торговцев на рынке, для пенсионеров в очередях за картошкой, для инвалидов с протянутой рукой на перекрестке. Изменить все для молодежи. И все они, Тонька, Оксанка, Лешка, Колька, бились за него как за себя, уверенные в правоте и нужности своего поколения. И пели на митингах слова молодежного гимна легендарного Цоя: «Перемен, требуем мы перемен!..»

На столбах, витринных стеклах и дверях подъездов были расклеены предвыборные листовки, где бригадир Крот, серьезный на фотографии, обещал уже «крышу» не только коммерсантам, но и всему мыслимому населению округа. На небольших митингах и встречах с избирателями, угостив электорат фуршетом – водкой, колбасой и песнями под баян, кандидат в депутаты гулко бубнил, разводя в распальцовке руками:

– Братья и сестры! Теперь у вас будет все. Народ, если кто обидит – не стесняйся, прямо ко мне. Так и скажете: я, мол, за Костю Крота голос отдал. А кто не поймет, в натуре, – так я объясню как положено, больно и красиво. Народ нельзя обижать. Народ сказал – пацан сделал. Поняли, да?

Смешнее всего, что тогда, в период безвластья и бандитского беспредела, когда любого могли унизить, избить и обокрасть, люди голосовали за него, за бандита. В слабой надежде, что он, сильнее и страшнее других, не даст их в обиду. Что заставляло их голосовать за него? Безысходность, страх, бедность?

Задействованные молодежные силы, снующие по жизни в жажде грядущих перемен, вовсю агитировали за него. Пацаны-школьники за пачку сигарет расклеивали его мелованные постеры, срывая жалкие плакаты конкурентов. Тонька запугивала правильным выбором весь рынок, бесплатно, по убеждениям. Пацаны из бригады целыми днями носились на машинах по району и раздавали на шару оголодавшим пенсионерам и пьющему электорату водку, колбасу, консервы и другую закуску, импортную и немного просроченную.

Собственно, конкурентов у Кости практически не было. Всех претендентов на власть технично и по-современному отшили. В соответствиями с новыми выборными технологиями. Кого-то девчонки мягко предупредили, по телефону. Молекула развязно объясняла супруге одного из претендентов, преподавателя из универа, что мужнины гениталии завяжут в узел, будет совсем омандачен!

Левого соперника заклеймили позором неформальной половой ориентации, разрисовав партнерскими признаниями стены домов и подъездов.

А кого «отоваривали» вечерами прямо у подъезда, по почкам и по печени…

Только один, немолодой и идейно настроенный на победу дядька, из отставников, ничего не понял до тех пор, пока пацаны не отправили его перед самым голосованием в больницу. Забили у подъезда железными прутьями: «Привет от дядюшки Джо».

Против лома нет приема-то есть террора. История колбасилась, стуча копытами по гулким черепам.

Но несмотря на всю специфику эпохи перехода к свободе и демократии, все-таки Крот был неплохим парнем. Продукт своей эпохи, далеко бы пошел, может, в парламенте обтесался бы и помудрел. Мечтал, обрядившись в костюм с депутатским значком, закатить банкет для всех желающих, с фотокорами местных газет, концертом, пьянкой и… мордобоем. «Новые русские, как чекисты «Железного Феликса», – вещали с телеэкрана шустрые политологи. – Те террором расчищали дорогу для светлого будущего, а эти – эти, ну, по воле фатума, судьбы, призваны сокрушить госсобственность, эту «альфу и омегу» большевистского террора над свободой личности, правами человека. Их сама история призвала на кровавую стезю. И, выполнив свой «долг», уйдут, кто – в помпезные могилы, кто – в тюрьмы. Государство в конце концов восторжествует над беспредельщиками, – власть, все-таки, она и в Африке – власть, захочет, так кого угодно прижучит…»

Конечно, по итогам прямого голосования Крот вырвал таки в мажоритарном округе депутатский мандат. Это была победа новых людей и новых отношений, но и победа силы и грубости, победа новых жизненных позиций и поведения – так называемых понятий – над старыми, накопленными тысячелетиями и уже, казалось бы, изжившими себя ненужными правилами справедливости, гуманизма и чести. Как в старой революционной песне: «Весь мир… до основанья…а затем…» Уж лучше в депутаты, чем с кистенем да на дорогу!

Вывез на радостях свою куколку, фартовую женушку, как любимый трофей, в пригородный поселок, в дом матери. Показать, что теперь у него есть все и сразу – и общественный статут с уважением, и красавица – жена, и в скором будущем дети.

Обрадованная мать показала сначала справное подсобное хозяйство: свиней, гусей, две коровы, – и все сокрушалась:

– Яка гарна, алэ слабкувата, як же хозяйнувать, як годувать скотину будет?