Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Есть учителя, которые требуют, чтобы ученик дома доделывал все, что не успел на уроке, и переделывал все, что выполнил неправильно. Их логику понять нетрудно: они добиваются положительного результата. Но и состояние ученика не так уж трудно понять при желании: медлительный человек наказан за медлительность и столь же медлительно будет делать дома вдвое больше, чем его проворные одноклассники. Так день и закончит за письменным столом, не успев ни почитать, ни побегать на улице, если (или пока?) выполняет все учительские требования. Есть у меня и такой внук. Учителю трудно: больше проверки. А ученику в какой‑то момент совсем невыносимо. А если еще он пришел из школы позже остальных, потому что добросовестный учитель оставил его после уроков переписывать предыдущую неудачную работу… Ощущение, что ты вечный отстающий, что у тебя всегда незачеты, которые нужно пересдавать, кажется, может нанести психике человека вред непоправимый. А между тем этот мой медлительный внук почти все (с моей помощью) в конце концов понимает и усваивает, и это наверняка заметно на уроке.

Как волшебно прозвучал бы учительский голос, объявляющий амнистию вечно отстающему! И как нетрудно украсить жизнь человека, если ты внимателен к нему, свободен и великодушен!

3.

Возвращаясь к разговору об учебниках, на этот раз подумаем не о языке, на котором они пишутся, а об объеме изучаемого и других количественных показателях. По уже названным семейным обстоятельствам я имела общее представление об учебнике Львовых для 5‑го класса. Более тесное знакомство произошло, когда мы по электронной почте получили вопросы к зачету (рядом с каждым указывались страницы учебника). Вопросов было 172. Пораженная количеством, я прочитала их внимательнее и обнаружила, что они вообще‑то охватывают почти весь школьный курс за вычетом отдельных тем синтаксиса (односоставные предложения, виды сказуемого, обособленные члены предложения и виды придаточных все-таки не вошли) и морфологии.

Я стала считать. В учебном году примерно 34 недели. В 5‑м классе обычно бывает 6 уроков русского языка в неделю, значит, всего 204. В двух частях учебника для 5‑го класса 78 параграфов. Получается 2–3 урока на параграф, если ничего не оставлять на повторение и контрольные работы. В большинстве параграфов употреблено по нескольку новых терминов (потому что вводится несколько новых понятий) или (и) содержится несколько орфографических или пунктуационных правил. Например, в параграфе 24 – «Главные и второстепенные члены предложения» – даны определения подлежащего и сказуемого, правило постановки тире между подлежащим и сказуемым, определения всех второстепенных членов, виды обстоятельств. Кроме того, в нем есть теоретический материал о том, как отличать подлежащее от дополнения в винительном падеже. А в параграфе 29 – «Простое осложненное предложение» – идет речь об однородных членах предложения, обращениях, вводных словах, сравнительных оборотах; даны соответствующие правила пунктуации.

Конечно, чуть ли не в каждом классе находятся ученики, способные учиться с такой скоростью: по нескольку новых понятий за урок, почти без закрепления, почти без повторения – когда же повторять, если программа задает темп, который хорошо описывается поговоркой «галопом по Европам». Но таких учеников единицы. А все остальные что‑то запоминают ненадолго, что‑то пропускают мимо сознания – «проходят материал». Останавливаться некогда. Учитель иногда на уроке произносит фразу: «Ну, что же вы… Мы и так отстаем…» Тревога передается ученикам – тем, кто еще не махнул рукой на свои результаты, не потерял надежды быть хорошим, правильным.

В сознании дисциплинированного учителя происходит характерная подмена и возникает представление, что учить хорошо – это учить по программе, не нарушая сроков, а учить отлично – это успевать раньше всех, раньше программы. Может, срабатывают усвоенные даже уже не этим поколением, а отцами и дедами не то идеологические, не то психологические клише – «Промедление смерти подобно», «Пятилетку – в четыре года», «Время – вперед!», «Догоним и перегоним!». А еще есть спортивные лозунги: «Дальше! Выше! Быстрее!».

Дисциплинированный учитель, загнанный заданными скоростями программ и учебников, не успевает, забывает или даже не считает возможным спросить себя, куда это он вместе со всем классом так торопится и зачем. (Когда‑то на мое «Скорее бы…» – любимый старший коллега скептически отвечал афоризмом Ежи Леца (цитирую по памяти): «Не стремись прошибить головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?»)