Дети Йеманжи

Могучий удар грома, прокатившись по тростниковой крыше веранды, заставил задребезжать бокалы на столе. Дидинья за стойкой испуганно взвизгнула, кинулась к дверям, уставилась на небо. А там, как в кино, уже клубились сизые тучи. С океана разом, словно её сдёрнули, сошла синева. Ветер взвихрил песок, погнал по влажной прибрежной полосе комки сухих водорослей. Свежий, остро пахнущий солью порыв ворвался на веранду, опрокинул пустой стакан из-под лимонада-гуарани (Эшу едва успел поймать его), взметнул скатерть, растрепал непросохшие волосы Эвы. Каттлея затрепетала всеми побегами, роняя на пол фиолетовые лепестки. С электрическим треском ударила молния – и океан отгородился от потрясённой Эвы миллионами радужных нитей, в которых дрожало и искрилось солнце.

– Святая дева!.. – хрипло вырвалось у неё. Пол у столика покрылся брызгами и опавшими цветами. Песок шуршал и темнел под тысячами вкрадчивых лапок. Эва с ужасом смотрела на Эшу, а тот, откинув голову, беззвучно смеялся.

– Но послушай… Я всегда думала, что это просто совпадение… Ведь этого не может быть… Да перестань хохотать, бессовестный! Это ведь ты устроил? Да?!

– Ничего подобного! Я не могу! Это по части Эуа!

– А что же ты тогда можешь?

– Я-то? – переспросил Эшу многозначительным тоном. Не спеша развернулся вместе со своим стулом к стойке. Там Дидинья, сосчитав кассу, запирала деньги в железный сейф в стене. Негритянка уже захлопнула массивную крышку, повернула ключ, вытащила его… и дверца вдруг со скрипом открылась.

Дидинья вытаращила глаза. Недоверчиво повертела в руках ключ, потрогала дверцу. Пожав плечами, снова закрыла сейф, повернула ключ, – и дверь снова отворилась. Выругавшись на всю веранду, Дидинья яростно захлопнула дверцу, навалилась на неё плечом, с силой несколько раз повернула ключ, выдернула его из замка, швырнула в ящик под стойкой. Удовлетворённо вытерла руки о подол платья… и дверь снова, щёлкнув, отворилась!

«Всё верно… – ошеломлённо подумала Эва. – От Эшу Элегба не бывает замков…»

Мгновение Дидинья не шевелилась. А затем развернулась в зал и с истошным воплем: «Эшу, хватит валять дурака!» – со всей силы запустила в парня керамической миской – по счастью, пустой. Эшу жестом опытного бейсболиста поймал миску, аккуратно поставил её на край стола, встал и пошёл к стойке. Схватил кинувшуюся на него с кулаками негритянку в охапку, уложил её на стойку и, не позволяя Дидинье одёрнуть задравшееся выше бёдер платье, с увлечением принялся её целовать. Негритянка, пыхтя и ругаясь, пыталась освободиться. Немногочисленные посетители смеялись, аплодировали.

В конце концов Дидинье удалось дотянуться одной рукой до мокрого полотенца на краю стойки и от души хлестнуть им Эшу по спине. Тот, смеясь, выпрямился, отпустил официантку. Немедленно получил ещё раз полотенцем – на этот раз по физиономии, насмешливо поднял обе руки и, позволив, наконец, возмущённой Дидинье скрыться на кухне, вернулся за стол. Как ни в чём не бывало, вытащил сигареты, закурил.

– Ты успокоилась, женщина? Или ещё позвать парочку аджогунов и устроить с ними капоэйру? И почему это людям всегда нужен дешёвый цирк?!

– Но… как же так? – Потрясённая Эва смотрела на то, как капли дождя вколачивают в песок фиолетовые лепестки. – Если всё так… как ты говоришь… Если всё так просто – почему Ошосси не мог выйти из тюрьмы, когда хотел? Почему Оба плачет у себя на кухне? Почему Йанса уезжает в Бразилиа? Что случилось с Ошун?!. А тут… дождь…

– Дождь – это пустяк, – грустно сказал Эшу, – Малышка, если бы мы могли всё – мы бы горя не знали! А сейчас – задница за задницей, как по заказу! И неизвестно, когда это кончится!

– Расскажи мне всё с самого начала, – решительно попросила Эва, ставя локти на стол. – Я готова вам помогать, но я должна знать.

– Детка, да ты сама всё знаешь! – закатил глаза Эшу. – Ну – ладно, ладно… Поехали с самого начала. Кто была первая жена Ошала – ты помнишь?

– Йеманжа, богиня всех вод и моря! Мать всех ориша!

– Правильно. Йеманжа. Или Жанаина. Наша мать. Жена Ошала. – Эшу жестом заставил Эву закрыть рот и продолжил. – Она родила ему Огуна и Шанго, наших старших братьев. И мать говорит, что у них всё было прекрасно, пока не влезла эта шлюха – её сестрица. Нана Буруку. Твоя мать. Ну что ты так на меня смотришь? Ты не знаешь, что у твоей бабушки Энграсии было две дочери? Жанаина и Нана?

Эва слышала об этом впервые в жизни. И о том, что у отца до матери была ещё одна семья, не знала тоже. И сейчас, глядя в насмешливую физиономию Эшу, девушка смогла только пробормотать:

– Но почему мне не рассказывали? Ни мама, ни отец, ни бабушка?

– Потому что твоя мать – злобная стерва, – хмуро сказал Эшу. – Она не постеснялась увести мужа у родной сестры и отца у сыновей.