Дети Йеманжи

– Что?! – не поверила своим ушам Эва.

– Ну-у… это же Шанго! Ты же его видела. Всегда скотиной был. Ему нравилось меня бесить. – Эшу криво усмехнулся. – А я ведь поверил, понимаешь? Шанго в тринадцать лет уже перетрахал пол-Барракиньи! И вообще-то вполне мог… Ты понимаешь?! Мой старший брат мог оказаться моим папашей! И весь квартал только об этом и говорил! – Эшу умолк, тяжело дыша. Эва молча смотрела на него.

– Ну, конечно, нашей матери сразу же рассказали… Ой, что бы-ыло! – Эшу зажмурился. – Она кинулась звонить Шанго на мобильник! Звонила целый день! Наконец, вытащила его с серьёзной разборки! Велела срочно явиться домой! И – выпорола его бельевой верёвкой прямо во дворе! На глазах у меня, моих друзей и всех соседей! Шанго так испугался, что даже не орал. Зато мать вопила, как портовый буксир, и заливалась слезами. И заставила его поклясться её же жизнью, что он всё врал насчёт Силвы. Шанго после этого месяц дома не появлялся! Жил у шлюх в Бротасе. Потом вернулся, конечно… И ему ещё повезло, что Огун был в армии, а то бы… бр-р… – Эшу передёрнул плечами. – После этого Силва перестала приходить. Совсем. Шанго мне потом сказал, что перетёр с ней это дело. Я сперва думал, что он её убил. Но Шанго сказал – нет… Просто велел, чтобы духу её не было в нашем квартале, и всё. У него же тогда уже была банда, его все боялись.

– И… больше ты её не видел? Я имею в виду – живой?

– Видел, – хрипло сказал Эшу. Голос его вдруг изменился так, что Эва испугалась. – Видел. Мне было уже тринадцать, я шёл вечером по пляжу – и вдруг увидел её. Сначала даже не понял, подумал – пьяная… Она лежала на песке. И стонала. Держалась за живот. От неё здорово несло кашасой. Но она вся горела. И была в соплях и слезах. Её рвало. Меня она не узнала. Я подумал – дело плохо. Какой-нибудь аппендицит или типа того. Надо было, конечно, кого-то позвать…

– Ты не позвал?

– Я ушёл. Ушёл и не приходил домой неделю. Боялся, что мать поймёт… И мечтал, что эта сука Силва, наконец, сдохнет и я её никогда больше не увижу! А через месяц кто-то сказал мне, что она и правда умерла. Что её нашли мёртвой на пляже. И… И, в общем, всё.

– Ты… кому-нибудь говорил об этом?

– Нет.

Наступило молчание. У Эвы стоял ком в горле. Даже аджогун в нескольких шагах уже не пугал её. В конце концов, его просто можно было отогнать камнем… Тяжёлая, горячая голова Эшу лежала у неё на коленях.

– А потом она стала приходить. Я спать не мог, потому что эта мразь являлась и усаживалась напротив! И сидела вот так целую ночь! И уходила, только если мать садилась со мной. Вот как ты сейчас сидишь. Понимаешь?! Мать могла её отогнать. И ни о чём меня не спрашивала. Потом я вырос, научился сам управляться… Думал, больше никогда этой гадины не увижу! – Эшу умолк, протянув руку за очередным камнем.

– А что будет, если она подойдёт? – осторожно спросила Эва. И сразу пожалела об этом: Эшу содрогнулся.

– Не… не знаю. Я её никогда не подпускал. Несколько лет она не появлялась, я уже думал – всё! А три дня назад, после того, как… в общем, когда всё это случилось… Силва снова пришла. И я понял, что… что… ну, что мне конец. – Эшу, не открывая глаз, усмехнулся дрожащими губами. – Никто из наших ничего не знал. Сказать им я не мог. Все искали Шанго. А я… Я не знал, что мне делать! Мать меня не прощала, я чувствовал это. И эта тварь приходила каждую ночь. И аджогуны совсем обнаглели. Я попробовал помириться с Оба. Я нашёл тебя и привёл к нашим. Я подсказал Ошосси, где взять денег… и не смотри на меня так! Не было, не было у него ничего с Марэ! Наш педик не такой дурак, чтобы покупать чью-то задницу за деньги! Ему нужно всё по любви… тьфу! Я, в конце концов, устроил так, чтобы Ошун вылечилась!

– Но… я думала…

– Нет, ты, конечно, умница. Ты отлично управилась с Обалу. Но кто привёл тебя к братьям? Я! И… и я так ждал, что мать спустится на макумбу! Она ведь всегда приходила, макумба без Йеманжи ничего не стоит! Я звал её… но она не пришла. Тогда я нашёл Шанго! Хотя какое там «нашёл»… я же знал, где он! Всё-таки я Эшу, нет путей, сокрытых от меня, и всё такое! Пролезть к иабам я, конечно же, не смог, но Йанса справилась прекрасно! Да Шанго и сам был рад, я думаю. Нельзя же всю жизнь прятаться. И по Ошун он скучал… И битвы не пропустил бы ни за что.

– Огун избил Шанго. Тебе не стыдно было, когда…

– Было… Что толку-то? – сквозь зубы огрызнулся Эшу. – Дьявол, Эва! Эва!!! Эвинья!!! – вдруг заорал он, и девушка, вздрогнув, вскочила с лежака.

Тварь уже сидела почти у их ног, задрав худенькое личико с провалами глаз. Мокрые волосы липли к костлявым плечам. Эва, содрогаясь, принялась одну за другой бросать в неё пригоршни песка:

– Пошла вон! Убирайся! Уходи отсюда!

Девчонка вскочила. На её лице появилось недовольство, но она всё же отошла на несколько шагов и села там, мрачно оскалившись гнилыми обломками зубов. Эшу нервно, отрывисто рассмеялся:

– Молодец… Нельзя надолго отворачиваться от неё. Слушай, почему она тебя боится?