Дети капитана Тореодора

Итак, вот оно как всё происходило. Некий тролль подразновидности «семейное проклятие» пытается наслать на детей тяжёлую болезнь. Точно так же когда-то он расправился с другими членами семьи Лопушайло.

— Единственное, что меня удивляет во всей этой истории, — сказала Лиза, — это роль кота. Рассказать кому — не поверят: кот защищал людей от злого тролля! Однако факты упрямо говорят об этом. Что ж, век живи — век учись, — кинула она взгляд на Большую Мышиную Энциклопедию. — Если семья Лопушайло до сих пор жива, то лишь благодаря присутствию в доме кота. Один Одиссей мог справиться с троллем. Чтобы устранить кота со своего пути, хитрый тролль надумал его похитить.

— И помогли ему в этом мы, — дополнил картину Макс.

Лиза укоризненно взглянула на брата.

— Вспоминать о прошлогоднем снеге — терять драгоценное время. Что тебе представляется важнее — предаваться воспоминаниям или спасать детей?

— Спасать детей, конечно.

— В таком случае что же мы тут рассиживаемся?

…Время подходило к полуночи, и люди и мыши спали, когда Макс и Лиза прокрались на территорию Лопушайло. В доме было темно и тихо. Часы в прихожей, похожие на папины «Сейко», показывали без четверти двенадцать.

— Вперёд, — скомандовала Лиза, — в спальню детей!

* * *

Ещё в коридоре мышата услыхали странные звуки, доносившиеся из детской. Звуки походили на тихое хихиканье.

— Понятно, — шепнула Лиза Максу. — Дети проснулись и шушукаются. Верь мне, они выздоравливают. Они выздоравливают, Макс!

Дверь в детскую была затворена, но для мышат это не было преградой. Безо всякого труда прошмыгнув через щель под дверью, они со всех лап заспешили к кроватям детей, темневшим в глубине комнаты. Зрелище, представшее их взору, ошеломило обоих…

В кресле у окна сидела мама Лопушайло. В руках у неё было вязанье, в тусклом свете торшера юрко мелькали спицы. А по детским кроватям, перелетая с одной на другую, как заправский акробат, скакал… Проклятий Бестиевич.

Тролль пребывал в отличном настроении. Он возбуждённо хихикал, разговаривал сам с собой, дёргал спящих детей за носы и время от времени совершал движения, будто сыпал им что-то в лицо. Не забывал Проклятий Бестиевич и о маме Лопушайло. Запрыгнув к ней на колени, он ловкими длинными пальцами спускал петли со спицы.

— Ах, что же это… — вздыхала мама. И, подправив очки на носу, начинала работу заново.

А тролль заливался в восторженном хихиканье.

— Мерзкая пиявка! — возмутилась Лиза. Но очень тихо. После чего решительно направилась к троллю.

— Тренди-бренди… какая встреча, чёрт возьми! — обрадовался Проклятий Бестиевич, завидя знакомых мышат.

— Мы тоже очень, ну очень рады! — Лиза улыбалась.

— Что — шуруете по ночному дому? Ищите, чего бы слопать? — Тролль прямо искрился и трещал от удовольствия.

— Вы не поверите, — ответил Макс. — Заходили на кухню и не нашли ничего, кроме обглоданного рыбного скелетика.

— Понимаю. Вон у мальчишки — недоеденная ватрушка, а у девчонки — целая вазочка конфет. Берите, лопайте, сколько хотите.

— Как-то неудобно, — захлопала глазами Лиза. — А вдруг детям утром захочется перекусить?

— Берите всё, не стесняйтесь, — тролль загоготал, — детям больше не захочется, это я вам гарантирую!

Но Лиза не торопилась воспользоваться «приглашением». Стрельнув глазами в Макса, она с сомнением почесала в затылке.

— Нет, вы уверены? Дело в том, что мы, мыши, никогда ничего не берём в большом количестве. Всё только понемножку, всё только по чуть-чуть, тем более — у добрых соседей…

Тролль шлёпнул лапой по полу и загоготал ещё громче:

— Можете брать смело! Если я вам говорю, что дети ничего больше никогда не захотят, то, значит, это так!

Он подпрыгнул к прикраватному столику, схватил ватрушку и горсть конфет и вывалил всё перед мышатами. Лиза и Макс переглянулись.

— Ну, если вы так убеждены…

— Так, так, именно так! — Схватив хозяйственный носок, захваченный мышатами лишь для вида, он принялся запихивать туда сладости.

— …не откроете ли нам причины столь твёрдой своей убеждённости?

Бросив носок, тролль уставился на мышат. Белки выпученных глаз дрожали, как у безумного.

— Охотно. Посмотрите на детей.

Мышата посмотрели на спящих девочку и мальчика. В слабом свете торшера лица их казались бледно-жёлтыми, носики острыми, а щёки запавшими. Дети тяжело дышали и постанывали во сне. Нет, вид у них был очень, очень плохой. Такой плохой, что мышатам тоже стало немножко плохо.

— Что с ними? Они больны? — сипло выговорила Лиза. Сердце её сжалось, а в глазах защипало.

— Не то слово, — ощерился Проклятий Бестиевич, — не то слово. Они при смерти! Ещё два, самое большее три дня — и они закроют глаза. Навсегда!

Тоненько хихикая, он потёр липкими лапами.