Дети кицунэ

– Любой артефакт из моей коллекции, дорогая, – терпеливо процедил он. – Поверь мне, тут есть достойные вещи. Нужная литература, сонные зелья, некоторые существа-помощники… Спроси у любого ёкая: господин Нобу всегда держит своё слово.

– Я верю, господин Нобу. Тогда… что я должна сделать?

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что, существуя бок о бок с людьми, наше сообщество вынуждено идти на некоторые… уступки. Мы помогаем, чтобы потом помогли нам. И для этого необходимы некоторые предметы, доставать которые… немного затруднительно. Скорее из-за моих личных взаимоотношений с тем или иным лицом. Знаешь, кто такие бакэнэко?

– Кошки-оборотни?

– Верно. И в лесу за кладбищем живёт одна прекраснейшая представительница этой породы. Зовут её госпожа Эри. Не буду лукавить: меня она не любит, и не любит вполне обоснованно. Но лицо свежее, новое, да ещё и с такими благородными намерениями, будет смотреться вполне достойно. Уверен, тебя встретят, как дорогую гостью, и, конечно, дадут возможно выразить свою просьбу. Тебе нужны тихие нити.

– Тихие нити?

– Тонкие и податливые – для самых аккуратных стежков. Для очень деликатного дела – так и передай.

– И что за дело?

– С чего бы я должен тебе это выдавать сейчас? Принесёшь нити – думаю, выдастся возможно увидеть всё воочию. Согласна?

– Да, согласна. Но… почему вы поручаете это именно мне?

Нобу усмехнулся.

– Никто другой бы не согласился, – хмыкнул он.

Глава 8 Домик за кладбищем

Я знала, где находится кладбище. В тех краях мы бывали только на Обон – празднике мёртвых. Дорога туда никогда не казалась мне чем-то весёлым, а уж сейчас, в перепачканном сажей кимоно, с нудящими ссадинами и тяжеленой от мыслей головой, так и вовсе казалась траурным шествием. Я корила себя, что постеснялась спросить у Нобу, зачем мне выцарапали на руке эти знаки, но при этом чувствовала дикий стыд, что вообще позволила нанести их на себя. Унизилась – наверно, рухнула на самое-самое дно, илистое и грязное. И всё же надеялась, что совсем скоро рядом окажется Такеши. Это будет как в сказке – он придёт, и всё закончится. Вернутся мама, вернётся дядя… Я не знаю, как это может пройти, но оно должно, должно случиться!

Иначе несправедливо.

Чтобы лишний раз не попадаться на глаза горожанам, я шла не по улице, а окольными путями, по узким переулкам и закуткам. В некоторых их них было так тесно, что и одному человеку было трудно проскочить, а уж толпе…

Идеальное место, чтобы потренироваться по дороге. Понять, что мне досталось от преобразившего. Я ведь уже могла слышать его ушами – может быть, это ещё не всё? Если я старательно присмотрюсь в какую-то точку, получится ли увидеть по-лисьи? Попытка. Ещё попытка. На ходу, конечно, сложновато, и всё же…

Нет. Бесполезно. Зато я могла расслышать, как скребутся летучие мыши, притаившиеся на чердаке одного домика. Чьи-то шаги – далеко, на соседней улице, – шелест перьев где-то вверху, скрип веток, голоса…

– Теперь ты догоняешь!

– Нет ты!

Я сама чуть не вскрикнула – неужели с лисьим слухом детские визги действительно кажутся такими противными? Как будто иглы в уши воткнули! И как назло, из-за этого жуткого скрипа, я всё никак не могла успокоиться – а значит и достаточно сосредоточиться, чтобы разорвать связь. Я закрыла голову руками и опрометью понеслась вперёд – быстрее, быстрее, подальше от этих визгунов, где бы они не были! Накатил дикий страх, что я так и останусь с этим чудовищным даром, и буду слышать всё – всё, абсолютно всё!..

Нога скользнула, и я рухнула наземь. Всё прекратилось. Звуки вокруг снова стали нормальными, едва уловимыми, и я смогла хоть ненадолго расслабиться. Это хорошо, это нормально… Надо просто запомнить механизм – прислушаться и стараться держать эти ощущения под контролем. Вторая попытка. Голоса детей слышатся уже на отдалении, а если сосредоточиться и попытаться распознать, откуда доносятся шелест и скрип, можно даже определить, где именно находится их источник…

– Это хорошим не закончится, – донёсся знакомый голос. Кажется, слышался он где-то на соседней улице. – Этой женщине нельзя доверять, господин…

Знакомый акцент. Правда, на этот раз его не сопровождает звон доспехов – как будто мужчина решил выйти налегке. Я выискала узкую лазейку и живо юркнула в сторону улицы, по которой шли говорящие.

– А кому можно, Хван? – послышалось в ответ. – Так хочет отец. Это его воля.

– Но в своём ли уме ваш отец? Что, если эта женщина действительно диктует ему свою волю?

На вопрос так и не ответили. Высунувшись, чтобы проверить, верны ли мои догадки, я выглянула из укрытия – и тут же попалась им на глаза. Ясухиро, вырядившийся в одежды простого горожанина, шёл рядом со своим охранником. Оба постарались сделать всё, чтобы никак не выделяться, и только букет свежих камелий в руках у молодого даймё мог хоть как-то привлечь к нему внимание. Не знала бы я его лично, наверняка бы приняла за садовника.