Дети кицунэ

Мне стало не по себе. Перед глазами вновь встало задумчивое лицо Ясухиро – и скромный букет, зажатый в его руках.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Из соседней комнаты с чайным подносом вышел белоголовый. Он оставил чайник и две чашки – опять же, довольно качественные и «городские» на вид, – и снова ушёл к себе.

– Керо, себе тоже чашку принеси, – настояла хозяйка.

А я для себя отметила: белоголового звали Керо. Сейчас, рядом с госпожой Эри, он выглядел куда спокойней, чем наедине со мной, но всё равно держался отстранённо. Весьма неказистые рисовые шарики он, судя по всему, сделал сам, и теперь с большим интересом наблюдал – как они мне? Я не хотела есть, и всё же попробовала. Терпимо. У самой же готовка примерно на том же уровне.

– Ты ведь пришла сюда не просто так, – учтиво начала госпожа Эри. – Какого рода помощь будет тебе полезна?

– Меня попросили принести тихие нити.

Бакэнэко улыбнулась.

– Какой-то футакучи-онне потребовалось лечение?

– Я… я не знаю. Меня просто попросили достать эти нити.

– Ёкаи?

– Да.

– Как ты думаешь, почему они не сделали этого сами?

– Я… я не знаю. Честно, не знаю.

– А я тебе скажу, – Она подалась назад и облокотилась на невысокую бамбуковую стойку. Уголки её губ поднялись, обнажив острые уродливые зубы. – Они меня боятся. И посылают только тех, кого не жалко.

Что-то шелохнулось под потолком. Подняв глаза, я разглядела, как несколько журавликов-оригами вдруг шевельнулось, раскрыв бумажные крылья. Рядом с ними оскалились разноцветные драконы, собранные из крохотных кусочков пергамента, зашипели украшенные лентами змеи, лисы и барсуки скрипнули хвостами. Этих поделок было больше сотни – и каждая оказалась живой. Моё мёртвое сердце забилось двое быстрее.

– Кто тебя убил? – Глаза госпожи Эри снова пожелтели. Керо едва заметно отодвинулся подальше от неё. – Кто тебя убил, Харуко?

Я не знала, на чём остановить взгляд – на бумажных чудовищ с потолка, активно подающих признаки жизни, или на бакэнэко, стремительно меняющую шкуру. Всё копошилось, двигалось и шипело, Керо отползал всё дальше.

– Оборотень, – пробормотала я. – Хитогицунэ.

– Врёшь.

– Нет, я не…

На голову упал журавлик. Не успела я скинуть его на пол, как следом посыпались драконы. Они стали трескаться на мелкие листочки и заползать мне за шиворот – будто полчища жуков, готовых заживо сожрать свою жертву. Я подскочила. Принялась вытряхивать, выскрёбывать этих тварей из кимоно. Их кривые лапки щекотали мои плечи. Тонкие бумажные края резали кожу. Боль становилась всё сильнее, я закричала, но бакэнэко лишь продолжала хохотать.

– Прекратите! – кричала я. – Пожалуйста, прекратите!

Мельком глянула на Керо – парень сидел в углу, туповато уставившись куда-то в сторону. Здесь я была совсем одна. Оригами принялись щипать, как будто пытаясь прокусить кожу, бумажные лапы всё с большей яростью драли спину. Я уже не слышала собственного крика. Это больно и страшно, невыносимо…

Я ощутила себя зверем, загнанным в угол. Ощущение было странное – как будто не моё. Как будто кто-то другой давным-давно решил, что это его загнали, а я… А я просто переняла. Почувствовала – и переняла.

И страх перерос в гнев. Дикий, необузданный, звериный. Я разозлилась на эти треклятые бумажки, напавшие на меня, я возненавидела эти бумажки. Ударив по плечу, раздавила одного из них. Сжала так крепко, как только могла, и разозлилась ещё сильнее, когда он продолжил биться. Просто ударила кулаком.

Это был не мой гнев. Но так сладко я ещё не злилась. Один за другим, один за другим… Они нападали с новой силой, а я всё с той же сладкой яростью отвечала. Боль заглохла. Множество фигурок уже пропиталось моей кровью, но я всё равно колотила. Это… это было смешно.

И вдруг – все они одновременно замерли. Снова стали обычными бумажками. Я тряхнула рукавом, и на пол высыпалось несколько журавликов, искорёженных до неузнаваемости. Их шеи и крылья неестественно закрутились, клювы раскрылись, как будто пытаясь укусить.

– Не хитогицунэ, – хмыкнула госпожа Эри. – Не-ет, уже давно не хитогицунэ…

– Зачем вы это сделали?! – рявкнула я.

– Проверить некоторые предположения. Согласись, проявить себя так просто, по своей воле, было бы трудно. Я всего лишь помогла. Керо, принеси ей нитки.

Керо поклонился и, даже не взглянув на меня, снова ушёл в другую комнату.

– Если бы ты тянула силы из обычного хитогицунэ, ты бы так не смогла, – продолжала бакэнэко. – Через мои руки прошло слишком много лисьих жертв, чтобы в этом сомневаться.

Где-то внутри затеплилась надежда. Это знак – значит, меня убил не Такеши. Его дружок, кто-то из ёкаев, призрак – но не брат. От этого стало настолько легко, что я была готова простить госпоже Эри даже нападение оригами. Но радоваться было рано. Бакэнэко говорила об обычном хитогицунэ – а я ведь понятия не имела, какие они вообще бывают…

– Обычного хитогицунэ? – уточнила я. – А бывают… какие-нибудь другие?..

– Думаю, сейчас у тебя слишком мало времени для такого разговора. Тебя ждут те, кто попросил нити, не так ли?

– Но…