Дети лета

Улыбчивая медсестра подавила вздох.

Оказалось, что «й» идет после «е», и по этому поводу есть даже азбучная шутка, если бы я осмелилась огласить ее (я не осмелилась). Имя его матери – Мартье, а когда мы спросили о бабушках и дедушках, мальчик беспокойно поерзал на кровати. Затем пояснил, что родители его отца считали, что гимнастика недостаточно хороша для их сына, и они перестали общаться с ним со времени его подросткового возраста. Его мать выросла под опекой государства и никогда не знала своих настоящих родителей.

Впрочем, по моим прикидкам, когда элитные спортивные общества, в которые он пытался поступить, узнают его историю, для него быстро найдется и место, и приемная семья, готовая выступить в роли законных опекунов. Я сомневалась, можно ли назвать это Единственным Плюсом в данных обстоятельствах, но, по крайней мере, это рассеивало мрак трагедии.

Один из облаченных в форму полицейских дежурил около Ноа, когда за мальчиком пришел врач, чтобы отвести на компьютерную томографию. Мы с Холмс, выйдя в приемную, присоединились к Стерлинг и недавно подъехавшей Касс.

– Агент Уоттс уже тоже в пути, – незамедлительно доложила Касс, глянув на Холмс, – она едет из Норфолка.

– Ничего себе, адский путь… Неужели ей приходится ежедневно добираться до работы по три часа?

– База ее мужа дислоцируется в Норфолке, и там она проводит выходные, когда дела позволяют, а по будням ночует у деверя и его жены в Куантико.

– Утомительная ситуация. – Холмс покачала головой.

– Она постарается приехать как можно быстрее, но просила меня прибыть сюда первой.

– Тогда давайте введем вас в курс дела.

22

– Я как раз тоже собираюсь… – Я достала телефон, и Холмс кивнула, сосредоточившись на исполненной внимания Касс.

Стерлинг последовала за мной в приемную, где я действительно могла сделать звонок, на навлекая на себя нареканий.

– Значит, ты веришь ему? Что его не обижали? – спросила она.

– Верю, и это сулит неприятности.

– То, что веришь ему?

– То, что его никто не обижал.

– Ты не хочешь объяснить мне свою позицию еще разок? Нам же положено радоваться, когда детей не обижают…

– Насколько нам известно, до сих пор она не убивала невинных, – спокойно ответила я ей.

Атмосфера в приемном покое не отягчалась лихорадочным волнением, но там находились несколько человек, и их заинтересованные взгляды уже устремились на нашу форму. Взяв Элизу под локоток, я направила ее к выходу, и мы отошли от двери на достаточное расстояние, чтобы не мешаться у входа.

– Разве что, возможно, еще отец Мейсона, Пол Джефферс… Мы не знаем, осознавал ли он то, что делала его жена. Вероятно, нет, но наверняка утверждать это невозможно, и я не думаю, что наш убийца способен провести черту между неведением и пособничеством.

– Ладно, но…

– Зои и Калеб Джонсы умерли, и она решила, что запоздала с их спасением. Она винит в этом себя, и теперь сжигающая ее ярость будет проявляться еще быстрее и беспорядочнее. А что еще будет, когда станет известно, что Ноа вовсе никто не обижал и она убила совершенно невинную женщину, любившую и поддерживавшую своего сына?

– В нашем округе множество детей числятся в группе риска. – Стерлинг заметно побледнела, ее бледности не могло скрыть даже скудное наружное освещение. – У нас нет ни малейшего шанса узнать, к кому она направится в следующий раз. Нет ни малейшего шанса предупредить кого-то. – Она коснулась маленькой золотой звездочки Давида на своей шее. – Мерседес…

– Понятно. Уоттс необходимо срочно начать копать подозрительные связи работников Службы охраны. Нам также нужен список детей, которые удовлетворяют критериям убийцы. Все дела, заведенные в офисе Манассаса. Очевидно, это будет огромный список, но нам надо в любом случае обработать эти материалы. Время нас круто поджимает.

Я отправила ознакомительное сообщение Брэндону и Вику, надеясь, что они спокойно проспят эти оповещения. Все равно сейчас они ничем не могли помочь. Тем не менее, войдя обратно в больницу, мы не особенно удивились, когда вскоре к нам присоединился Эддисон с набором напитков.

– Заехал на бензозаправку, – прохрипел он, протягивая стаканчик Стерлинг. – Их чай выглядел подозрительно, и я взял горячий шоколад.

Брэндон выглядел настолько сонным, что вряд ли мог нормально вести машину; как же, черт побери, ему удалось так быстро примчаться сюда?

Сунув опустевший стаканчик в четвертое отделение контейнера, он взял оттуда второй стакан топлива для себя, тем самым подсказав мне пугающий ответ. Последний стакан Эддисон вручил мне – смесь горячего шоколада и кофе, поскольку на заправке вкус каждого из этих напитков ужасен, но в коктейле становится удобоваримым. Отчасти.

– Если поедем прямо в контору, то сможем продолжить работу над твоими файлами, – сказал он, выслушав все новости. – Может, нам удастся вычислить ее.

– Поговорю с Холмс. Возможно, она захочет, чтобы я была здесь, когда Уоттс будет допрашивать Ноа.