Дети прилива

– Нездоровыми они точно не были – просто чудными. Давай продолжим. Знак Сосуда номер пять. Сосуд часто держится отчуждённо, поскольку прислушивается к внутреннему голосу, говорящему с ним. Воистину же это голос Врага.

– Так ведь он же слышит голос, – заметила Анна.

– Да, но мы уже выяснили, что он слышит море, а не Врага, – ответила Элли.

Сиф подавил ещё один зевок и опустился на свой табурет. Он взял каравай хлеба и принялся отрывать зубами большущие куски.

– Фи, он такая свинья, – сказала Анна. – И не в хорошем смысле этого слова.

Элли пробежала глазами страницу.

– Знак Сосуда номер одиннадцать, – прочитала она, довольная собой. – Сосуд отличает значительно сниженный аппетит.

Анна наградила её недобрым взглядом.

– Знак Сосуда номер двенадцать, – продолжала Элли. – Его волосы легко выпадают.

– Эй! – возмутился Сиф, когда Элли безуспешно попыталась вырвать прядь его густых чёрных волос. – Всё, ты доказала свою правоту, – сказал он, отталкивая её от себя.

Анна взмахом руки подозвала Элли поближе, не отводя гарпунного ружья от Сифа.

– Дай-ка мне посмотреть.

Элли неохотно протянула ей книгу. Анна едва взглянула на страницу.

– Сосуд любит лопать много хлеба, – провозгласила она.

– Анна, ты держишь книгу вверх тормашками, – сказала Элли.

Анна пихнула книгу в руки Элли.

– Мне плевать, что говорит какая-то дурацкая книга! Он Сосуд, и он не может здесь оставаться. Только не через улицу от сирот.

В дверь мастерской постучали. Все окаменели. Анна ткнула пальцем в дверь подвала.

– Иду, иду, – пробурчал Сиф и, проходя мимо, взмахом руки сбил в сторону гарпунное ружьё.

– Элли! – раздался голос Кастиона. – Это я. Ты у себя? – После небольшой паузы он добавил: – Тот твой паук ведь не сбежал опять?

Элли поспешила к двери и отбросила запоры в сторону. На улице стоял Кастион с четырьмя своими матросами, и лбы всех пятерых были усеяны каплями пота. Они держали большой железный сундук, напоминавший массивную ванну, только снабжённую крышкой.

– Всё доставлено точно, как заказано, – с ироничной улыбкой объявил Кастион. На протяжении многих лет его так часто призывали в мастерскую с заказами на странные материалы в не менее странное время суток, что он давно перестал задавать вопросы.

– О, спасибо вам, – сказала Элли, жадно глядя на ванну. – Но вам совсем не нужно было приходить самому, сэр.

– Не нужно, но я хотел убедиться, что у тебя всё хорошо после этих неприятностей с Сосудом.

– Это было… э… ужасно мило с вашей стороны, – промямлила Элли. – У меня всё хорошо, спасибо.

– Я надеюсь, ты оставалась дома – с девяти часов действует комендантский час. Так что не выходи, знаешь, искать его.

Элли залилась жарким румянцем, чувствуя себя загнанной в угол. Ей не оставалось ничего другого, как соврать, несмотря на то, что Анна увидит, как она врёт. Она уже ощущала на себе её сердитый взгляд. Элли махнула рукой как можно непринуждённее.

– О нет, я бы этого ни за что не стала делать, сэр, я не настолько глупа. Я была здесь безвылазно и всё время работала. У меня куча… э… изобретательских дел.

– Хорошо. Хорошо, – сказал Кастион. – Я рад, что ты не подвергаешь опасности ни себя, ни других.

– Мне пора, – неожиданно объявила Анна, полыхнув взглядом на Элли.

– Правда, Анна? – спросил Кастион. – Но мне как раз попал в руки один старинный метательный кинжал… Я думал, тебе будет интересно на него взглянуть.

Анна закусила губу.

– Простите, сэр, но у младших сирот… конкурс рисунка. Они хотят, чтобы я была судьёй.

– Что? – удивилась Элли. – Я думала, это только на будущей неделе…

Направляясь к двери, Анна подняла запасной гарпун и сунула его в руки Элли.

– Тебе не стоит выпускать его из рук, – пробормотала она, многозначительно зыркнув на дверь подвала. – На случай, если тот большущий свинячий паук всё-таки вернётся. Самое лучшее – просто избавиться от него, пока никто не пострадал.

Кастион сглотнул.

– Но я думал, ты поймала того паука? Ты же не прикармливаешь его?

Анна выскочила из мастерской, и Элли поспешила вдогонку.

– Анна? – окликнула она её. Анна с надеждой обернулась.

Элли открыла рот, затем оглянулась на Кастиона и почувствовала, что в горле встал ком.

– Я… э… увидимся позже? – слабо проговорила она.

Надежда погасла в глазах Анны, лицо у неё стало усталым и разочарованным. Она перебежала улицу к приюту и захлопнула за собой дверь.

– Сироты, должно быть, напуганы, – сказал Кастион. – После вчерашней ночи.

Элли растёрла ладонью ноющую боль в груди.

– Есть какие-нибудь новости, сэр?

– Хм, на набережной Возрождения был пожар – женщина решила, что Сосуд скрывается у неё на чердаке, и устроила поджог, желая отрезать ему путь. А в таверне «Якорь» один мужчина объявил, что сын другого точь-в-точь похож на Сосуд, и в результате вспыхнула потасовка, которая повернулась так дурно, что о ней было донесено Инквизиции, и уже она положила делу конец. – Кастион потёр один глаз. – Чем дольше Сосуд будет избегать поимки, тем чаще подобное будет случаться. Просто будь осторожна. Так, все отдохнули, господа?