Дети Шини

И тогда перемещаясь в какой-либо из этих вариантов, ты бы всё равно не мог с точностью знать, что всё будет именно так, ведь это всего лишь один из вариантов, а значит, он сродни фантазии.

Могла ли я когда-нибудь подумать, что Якушин позовет меня на свидание? Конечно, могла. В своих собственных фантазиях, которые неожиданно стали будущим. А если бы я тогда узнала это будущее, то было ли бы всё так, как есть сейчас? Была ли бы я такой как сейчас? Происходило ли бы со мной то, что происходит сейчас?

— Эй, Тоня, — Якушин потряс меня за локоть. — Ты вообще где?

— А ты бы хотел перемещаться во времени и пространстве? — спросила я.

— Тебе совсем не интересно меня слушать?

— Извини, мне просто в голову такая мысль пришла. А ещё я давно хотела спросить, как ты решился вернуться за нами? Ты ведь не знал, что мы остались в доме.

— Да никак не решался. Просто сел и поехал. Это очень нервирует, когда ходишь, в голове крутится тысяча вариантов, а ты не в состоянии их сам проверить. Точно ушел из дома, но не уверен, запер ли квартиру. Легче вернуться и проверить.

— Я бы так, наверное, не смогла, если бы не умела перемещаться в пространстве. И никто бы не смог. А ты сделал. Это очень круто.

— Да, хватит уже об этом, — он смутился. — Если бы я мог вообразить себе волка, то ещё бы сто раз подумал.

— А ты бы хотел вернуться обратно, чтобы прожить там всё заново? Я постоянно смотрю записи Петрова и думаю, что не так уж и плохо нам там жилось.

— Заново? Нет, не хотел бы. Зачем возвращать то, что было? Ведь, если всё время возвращать то, что было, ничего нового и не произойдет.

— Ты прав, — согласилась я. — Но у меня такое чувство, будто, как ты сам говорил, я то ли квартиру не заперла, то ли оставила там какую-то важную вещь и теперь только об этом и думаю. Наверное, я просто скучаю.

— А чего скучать? — Якушин заглянул под мой капюшон. — Что нам мешает? У меня теперь куча времени появилось. Маме та сиделка, которую взяли, пока меня не было, очень понравилась, поэтому она теперь постоянно с ней время проводит.

Он остановился возле лавочки, и мы смогли, наконец, нормально посмотреть друг на друга.

— Пойдем завтра в кино?

Я ожидала нечто подобное, но всё равно не была готова.

— Наверное, нет. Не знаю. Видимо нет.

— А ещё говоришь, скучаешь.

— Это другое.

— У тебя какие-то дела?

— Не знаю, — я пожала плечами, — может быть будут. Я жду одного звонка…

— Что такое, Тоня? Ты не слышала ни одного слова из того, что я тебе говорил. Ты витаешь в каких-то своих мыслях. Ты не хочешь идти со мной в кино. В чем проблема? Я тебя обидел чем-то?

— Конечно, нет. Но ты мне сам советовал выбраться из стакана и, теперь, когда мой стакан разбился вдребезги, я понимаю, что ты меня не просто так приглашаешь.

— Так-так, — он полез в карман и достал сигареты, а меня буквально затрясло и не только от холода.

— Продолжай, — он прикурил.

Зубы стучали, язык отказывался поворачиваться, но я ведь умела быть сильной и даже пошла через снежное поле с Марковым, и не побоялась лезть в темный тоннель, и дралась с волком, что там, в сравнении со всем этим, обычные слова?

Но каждое из них казалось камнем, который нужно мучительно выдавливать из себя.

— Ты ведь знаешь, что ты мне всегда нравился? Ещё давно. Со школы.

— Да? — Якушин спокойно пожал плечами. — Ну, может быть. И что?

— И тогда ты мне казался каким-то абсолютно идеальным и совершенно недостижимым. А теперь стоишь тут напротив меня, и я могу дотронуться до тебя и даже пойти с тобой в кино, вот только теперь, после того, как я узнала какой ты на самом деле, ты стал ещё более нереальным и недостижимым. Понимаешь?

— Нет, — он воспринял мои слова как-то по-своему, взял за руку и потянул к себе.

Я осторожно высвободилась.

— Дай мне договорить. Это как если бы один положительный заряд всё время стремился приблизиться к другому положительному. Как если пытаться дойти до горизонта или ловить свою тень. Понимаешь?

— Нет, Тоня, я тебя не понимаю, — он серьёзно покачал головой. — При чем тут всё это? Кажется, ты слишком путано пытаешься меня отшить.

— Это не так! Это не отшить. Это я пытаюсь объяснить, какой ты светлый, добрый и правильный. Ты надежный. Ты прекрасный друг. Ты очень красивый. И что мне до тебя, как до солнца.

— Блин, Осеева, вот как была замороченная, так и осталась, — он невесело усмехнулся. — Просто я увидел, что ты так и носишь кольцо и подумал, что всё в порядке.

Я совсем забыла про кольцо. Сняла с пальца и сунула ему в карман.

— Оно же «без всякого такого».

Якушин быстро достал его и кинул в мой:

— А теперь со всяким таким.

— Нет, Саш, я не шучу.

— Хорошо, я понял.

— Ты обиделся?

— Нет, потому что сам виноват. Мне раньше казалось, что оно всё как-то само собой должно складываться, если ты понимаешь, о чем я.

— О том, что девчонки всегда сами на тебя вешаются?

— Ну, это ты сейчас со зла сказала, прям как моя мама, — даже в тусклом свете фонаря, стало заметно, как он покраснел.