Дети Шини

А через несколько минут в серой пелене сгущающихся сумерек от корявых стволов деревьев отделилась одинокая фигура и, мерно покачиваясь, минут пять неуклюже, но зловеще ковыляла к дому. И явился нам разозленный Марков с запотевшими очками и очень грубо обозвал нас скотами и тупыми детьми. И что наш дикий гогот слышно за версту, и что мы бесполезная амебоподобная масса, которая ни во что не ставит интересы других людей, и что ему противно оттого, что ему приходится иметь с нами дело. А когда, наконец, его богатый лексикон несколько поисчерпался, Якушин предложил подсадить его на столб, чтобы тот доказал собственную состоятельность и принес пользу обществу. Тут уже развеселился Герасимов, припоминая успехи Маркова на уроках физкультуры и красочно описывая его эпилептические конвульсии на турнике и жалкие подергивания на канате.

И всё же, хотя на балкон Марков лезть действительно отказался, свою состоятельность он доказал. Походив вокруг дома, постояв под окнами, полазив по сугробам центральной аллеи, он неожиданно обнаружил подземный гараж, въезд в который был так засыпан снегом, что в наступающей темноте даже не угадывался.

Кое-как раскопав руками узкий проход, мы пролезли под навес. Шансов открыть гаражные ворота было столь же мало, как и открыть двери, но иногда в жизни происходят странные, счастливые стечения обстоятельств, потому что при ближайшем рассмотрении оказалось, что створки гаражных ворот смыкаются неплотно из-за образовавшейся между ними наледи. И Якушин, достав зажигалку, стал растапливать и отбивать ледышки. Нам повезло ещё и потому, что замка на воротах с той стороны не было, и когда всё же удалось пробраться внутрь, Якушин сказал, что, видимо, гараж и не был заперт, точно кто-то вышел и просто прикрыл ворота за собой. Но это уже никого не интересовало.

Герасимов, потыкал настенные выключатели и объявил, что электричества в доме нет. Тогда Якушин зажег яркий фонарик на телефоне, а Петров подсветку на камере, и мы пошли обследовать огромный гараж, забитый всякой всячиной от инструментов и старых колес до груды пустых пластиковых бутылок и стеклянных банок. В глубине обнаружили металлическую печь с большущей стальной трубой и два огромных, присоединенных к ней бака, а в другом углу здоровенный генератор. Герасимов сказал, что если попробовать запустить этот генератор, то, возможно, появится свет, а если затопить печь, то к утру нагреется весь дом.

И, к моему неописуемому восторгу, у них действительно получилось зажечь свет. Тусклый, мерцающий, темно-желтый, но принесший мне огромное облегчение и некоторую надежду, что нам всё-таки удастся выжить.

В самом конце гаража мы увидели две расположенные друг напротив друга двери, одна из которых была приоткрыта, за ней оказалась лестница. Один за другим, мы осторожно поднялись наверх.

Узкие коридоры, множество дверей, мрак, холод, запущенные нежилые комнаты, рождали леденящее, тягостное чувство, а от каждого шороха рождалось жутковатое эхо. Примерно таким мне представлялось мёртвое царство Аида.

На счастье, на первом этаже мы нашли небольшую кухоньку и там, о чудо, — обыкновенную газовую плиту на четыре конфорки, которая приветливо зажглась, стоило Якушину повернуть вентиль и чиркнуть зажигалкой.

Мы тут же слетелись к этой плите, чтобы над её жёлто-синим пламенем отогреть уже почти не сгибающиеся пальцы. Минут десять так стояли, точно совершающие некий страшный обряд сектанты. Темные сосредоточенные лица с прыгающими отблесками огня, зловещие и таинственные черты, блестящие глаза, надвинутые на лбы капюшоны и шапки.

— Дети Шини, — вдруг хрипло прошептал Петров, — готовы ли вы переступить край реальности, чтобы вернуть неприкаянный дух Кристины Ворожцовой и восстановить справедливость?

— Мы готовы, — таким же замогильным голосом отозвалась я.

— А знаете ли вы, что вам предстоят суровые испытания? И есть опасность раствориться, исчезнуть, сойти с ума или навеки самим потерять покой.

— В этом жестоком, полном опасностей мире, нет ничего более ужасного, чем подтягивание на турнике, — Герасимов демонически осклабился, с вызовом глядя на Маркова.

— Или контрольной по математике, когда у тебя все извилины прямые, — в стёклах Маркова, точно в глазницах, мистически трепетали два синих костра.

— Или когда ты стрёмный ботан и очкарик.

— Или примитивный баран и каланча.

— Или сопливый маменькин сынок.

— Или мальчик для битья.

Они оба говорили это очень спокойно, и поэтому получалось смешно.

Но Якушин сказал, что нужно возвращаться к машине за Настей и Амелиным, которым уж точно там не весело. Только вначале Петров должен был отдать Насте ботинки.

И мы пошли обследовать дом, чтобы найти для Петрова если не обувь, то хотя бы чем закутать ноги.