Дети взрослым не игрушки

На том разговор, в общем-то, и закончился. А дальше… Дальше серьезный, вдумчивый и экзистенциально озабоченный подросток Нора полгода жила среди гардероба, в котором висели на плечиках или ходили взад-вперед платья разной степени изношенности.

– Пятки на пляже, – сказала девочка. – Мы отдыхать на море ездили. Вот они все лежат, и у всех почти они такие желтые и потрескавшиеся, как будто уже немного неживые. И ногти. Только у маленьких не так. И еще мне кажется, что мама каждый день стареет.

– А бабуля, небось, нет? – усмехнулась я. – Как огурец сморщенный, ага?

– Да пожалуй, она-то уже не меняется… – задумчиво протянула девочка.

И что, спрашивается, я могу с этим сделать? Люди смертны, тела снашиваются, никак в этом с остроумной старухой не поспоришь. А девочка видит воочию, как они изнашиваются прямо у нее на глазах, и плачет, плачет…

Подобное вытесняется подобным? Не помню точно, кто и как именно это сформулировал, но попробовать-то можно?

– Людей всегда занимал вопрос конечности их земного бытия, – сказала я. – И они по этому поводу очень много всего придумали. У твоей бабушки – авторский проект, и это очень-очень круто. Но будет нечестно, если ты его прямо вот так целиком и неизменным себе заберешь. Это как списать на контрольной. Придется тебе своими мозгами поработать.

– Это как? – спросила Нора.

– А вот так! – ответила я.

В последующие несколько встреч мы вспоминали и разбирали самые разные системы. Признаюсь: для подготовки я пользовалась «Энциклопедией мифов». От себя я пропагандировала «поля Верхней Охоты». Норе «поля» не нравились, она почему-то отстаивала хинаяну как путь независимого и мирского совершенствования личности без стремления в нирвану (очень сомневаюсь, что кто-то из нас понимал толком, в чем там суть).

Потом зашла мать и сказала, что уже две недели Нора не плачет. («Ура, вытеснилось!» – подумала я.) Спросила, что мы с ней делаем. Я, подумав, ответила, что занимаемся экзистенциальной философией. Она уважительно покивала и больше ничего спрашивать не стала.

Замок Броуди

– Я не хочу жить! Лучше бы меня не было! – заявила мне девочка-подросток.

Вполне себе обычная на вид девочка: полненькая, круглолицая, русые волосы стянуты сзади резинкой в хвостик. Не красавица, но и далеко не уродка, даже подростковых прыщей нет. Зовут Мира.

– Наверное, у каждого бывает такое настроение, – согласилась я, пытаясь «присоединиться». – Особенно в определенных возрастных периодах.

– Да у меня уже два года бесперечь такое настроение! – Мира пожала плечами. – Знали б вы, как мне надоело!

– Еще бы! («Бесперечь»! Однако! Немного сегодня подростков, уместно употребивших бы в своей речи это слово!) А давай ты мне поподробнее о себе расскажешь. Твоя семья, друзья, учеба, увлечения…

Семья полная: папа, мама, две дочки. Моя посетительница – младшая из двух. Учится в колледже на первом курсе – гостиничный сервис или что-то такое. Пошла туда без всякого желания, просто нужно же было куда-то пойти! В школе в последних двух классах тоже училась без желания и не особо преуспевала. Хотя могла бы пойти в 10-й класс. Однако в семье сказали (вполне разумно, на мой взгляд): если не хочешь учиться – иди специальность получай!

Близких подруг нет, но вполне достаточно хороших приятельниц: если захочется, всегда есть с кем погулять, пойти в кино, пошляться по магазинам. Но хочется в последнее время очень редко. Настоящих романов не было, было несколько попыток завязать отношения, но неудачных – «я поняла, что мне с ним неинтересно, не о чем разговаривать, а без этого – зачем?». (Я немедленно согласилась, что без этого в данном возрасте вроде бы и вправду незачем.)

Отношения с сестрой – хорошие, однако в последнее время не особо близкие. Но это и понятно. Сестра – взрослая, закончила образование, сейчас работает, живет отдельно с молодым человеком и собирается замуж. У нее своя жизнь.

Отношения с родителями – прохладные. Сейчас особых конфликтов нет, были в девятом классе, тогда от Миры требовали: учись! И ругались: почему не учишься?!

Выехали восемь лет назад из какого-то маленького и депрессивного среднерусского городка, почти деревни. Папа между Петербургом и малой родиной создал какой-то свой бизнес, тянет его изо всех сил, мотается туда-сюда. Финансово, как я поняла, достаточно успешен, но нервов все это требует уйму. В семье бывает требователен, но сил и денег на домашних не жалеет. Рукаст, умен, не чурается крепкого словца, при этом очень любит книги, читает классику и детективы. Мама говорит, что устала, скучает по своему городку, тихому и спокойному. Мира городок помнит смутно и по нему не скучает.