Дети взрослым не игрушки

Долго занималась легкой атлетикой. Когда-то нравилось. Особых успехов не было, ходила в середнячках. Бросила в восьмом классе. Потом вдруг пошла на какие-то японские единоборства с мечом. Семья неожиданно горячо поддержала экзотическое увлечение дочери (уже понимали, что с девочкой что-то не так? Хотели, чтобы хоть чем-нибудь занималась?): купили всякую дорогую амуницию, сами мечи (их там нужно два), интересовались успехами. Но Мире быстро надоело, бросила. Потом были гитара и еще что-то. Как и отец, любит читать, даже сама пробовала что-то писать.

В общем, все обычно и как будто не за что зацепиться. Я пребывала в некоторой растерянности. Девушка не выглядела очень уж демонстративной (обычная, опять же, для подростка степень) и, кажется, ничего не преувеличивала и ни в чем существенном не врала. И уже два года ей не хочется жить…

Первое, о чем я подумала, – лишенность привычных физических нагрузок при отмене многолетних занятий легкой атлетикой (именно в этот момент Мира набрала вес), – иногда это существенно влияет на психологический статус подростка. Но тогда все должно было нормализоваться после начала весьма интенсивных «японских» тренировок. Не нормализовалось.

Нет настоящих друзей, но был и есть вполне обширный и дружелюбный «приятельский» социум. А большего Мира как будто бы и не запрашивает («Они меня зовут, а мне и не хочется»).

Явная астения: «я прихожу из колледжа и спать ложусь», «я понимаю, что надо учиться, а ничего не делаю». То есть задействована не только психология, но и физиология.

В общем, я постепенно склонялась к тому, что проблема вполне может оказаться медицинской и мне следует направить девочку к неврологу или психоневрологу, который подберет ей медикаментозное лечение. Все-таки навязчивые мысли о «лучше бы меня не было» при всей их вроде бы теоретичности (суицидных попыток не было, никогда никому Мира самоубийством не угрожала) … Но все же, все же!

Уже прикидывая, как я объясню Мире, куда, зачем и почему ей следует обратиться, я вспомнила про ее увлечение чтением и спросила, просто так, на всякий случай:

– Если сравнить с литературными героями, то ты кто?

– Золушка наоборот, – сразу же ответила Мира.

Я сильно удивилась. И моментально почувствовала зацепившийся за что-то существенное крючок. Неужели девочка приемная? Знает – и до сих пор не упомянула об этом?! Не может быть! Или неродная, как у Золушки, – только мать? Золушка наоборот. Неродной – отец?

– Поясни, пожалуйста. Почему Золушка, и что значит наоборот?

– Моя сестра Таня – она от первого брака мамы. Но папа ее воспитывал с пяти лет. И она ему как родная. Мы сюда переехали, когда она в институт учиться пошла. Папа ей всю учебу оплатил. И квартиру сейчас покупает (то есть часть она сама заработала, а остальное он даст). И он ею гордится, потому что она «всегда старалась не посрамить честь семьи». («Господи, лучше бы он поменьше классики читал!» – подумала я.) А я хоть и родная дочь, но неудачная, не учусь в полную силу, ничего нигде не добилась, да еще и разжирела как свинья.

– Что за чушь ты несешь?! У тебя нормальная, очень симпатичная фигурка, как раз такая, как нравится очень многим.

– Это не я несу. Это папа так говорит, прямая цитата.

– Мира, немедленно пришли ко мне этого папу!

– Он не пойдет, он говорит, что все психологи – шарлатаны. Раньше их не было – и ничего, обходились. А если я не просто лентяйка и дармоедка, а психическая, то пусть меня психиатр таблетками лечит.

«А ведь я ее тоже чуть-чуть не послала туда же! – испуганно подумала я. – Подтвердив тем самым высказывания этого провинциального самодура».

– За спрос денег не берут. Скажи, психолог велел прийти родителям. Лучше обоим, но обязательно – только отцу.

* * *

Не пришел, как и ожидала Мира. Сказал: тебе лишь бы оправдания своему безделью находить. Бегают жаловаться только слабаки. Твоя работа – учиться, вот и делай ее на пятерку! (Боже мой, сколько раз я это с детства и посейчас слышала! Неужели никто из говорящих не понимает, что в этих словах нет ну вот ни капельки смысла?!)

– А какая позиция во всем этом у мамы?

– Когда его нет, она признает, что он не всегда прав. Когда он есть, она просто молчит, потому что «устала что-то ему доказывать, он все равно только себя слышит».

Итак.

Мать младшую дочку просто «сдала».

«Удачная» сестра благополучно ушла в свою жизнь.

Близких друзей, которые могли бы утешить и поддержать, у Миры нет, и в таком состоянии их не заводят. Духоподъемная любовь в нынешнем состоянии ей тоже вряд ли светит.

Папа от коммуникации со мной отказался категорически.

Что же у нас есть?

Есть сама Мира. И где-то, несомненно, есть ее ресурсы, ведь, если отвлечься от папиных закидонов, – она совершенно нормальная, полноценная девушка.

С этим и будем работать.