Дети взрослым не игрушки

– Который увидит… Мать с отцом развелись, мне три года было, ругались – я до сих пор помню, как ни странно. А потом мать… ну, она меня любит, я в этом, не подумайте, не сомневаюсь, если я умру, она будет по-честному горевать… но она все время как будто ждала чего-то важного и на меня всегда смотрела так… поверх моей головы, как будто вот сейчас в комнату или еще куда войдет кто-то, с кем у нее встреча назначена. Бабушка это называла «взгляд женщины в поиске»…

Я мысленно поаплодировала себе: пригласить тонко наблюдательную Анжелу было, безусловно, удачным решением.

– Но теперь же она нашла?

– Он ее младше и на ней только из-за Богдана и женился – ему сына хотелось. Ну она на Богдана теперь и не надышится.

– А бабушка?

– Ей уже все тяжело. Она говорит: ты хоть готовить научись, раз такой страшненькой уродилась. И специальность побыстрее получи, чтоб зарабатывать могла, а с лица-то воду не пить…

– А Лида?

– У нее то же самое. Я когда ей сказала, она даже заплакала: как ты точно, Анжела, говоришь. И сама говорит: да ведь и учителя на нас так семь лет смотрят; были б мы двоечницами, или прогульщицами, или, там, хамили, к примеру, – тогда, конечно, другое дело, это важно, а с нами и неинтересно, но и ничего делать не надо…

– И тот же ожидающий взгляд поверх твоей головы – сейчас, вот сейчас в класс войдет кто-то по-настоящему важный и интересный?

– Точно! – обрадовалась Анжела.

И вот эта ее радость почему-то так больно кольнула, что дальше я сделала вещь ну абсолютно, стопроцентно для меня нехарактерную – встала, шагнула к ней, обняла узкие плечи и сказала:

– Бедные вы, бедные!

Анжела с готовностью зарыдала в моих объятьях.

* * *

Дальше мы с обеими девочками обсуждали то, что у них уже есть (ресурсы), и то, что очень вскорости будет. Анжела явно услышала о своей нерядовой смышлености впервые в жизни, Лида была рада узнать о своей миловидности.

– Не стоит ждать милости от народа и природы, – сказала я им. – Для начала нужно самим себя увидеть и активно добавить того, чего недостает.

Мамы девочек охотно согласились оплатить обеим курсы личного имиджа. И Лида, и Анжела клятвенно пообещали мне, что если еще раз захочется в ванну нецелевым образом, то они сперва придут ко мне – посоветоваться. Сколько бы им ни было лет. Ведь я их уже увидела и вряд ли видеть перестану.

Пока не приходили. Будем надеяться, что все с ними благополучно.

Двойняшки

Женщина сидит и рассказывает одна. Девочек я не вижу.

– Они у меня двойняшки – Света и Люба. Похожи между собой меньше, чем иные просто сестры бывают. Фигуры разные, черты лица, характеры – все. Света первая родилась и как-то с самого начала была крупнее, бойчее, здоровее, в конце концов; Любочка в первые три года много болела, плохо ела, плохо набирала вес и буквально все инфекции на себя цепляла.

Свету всегда замечали: она заводила, голос у нее громкий, командный, игры всякие она чуть ли не в яслях уже организовывала, а уж в садике и подавно – мне воспитательница прямо говорила: вокруг ваших девочек просто все вращается, а Светланка у нас – главный командир.

Если Любу кто в детстве обижал, Света за нее всегда заступалась.

– А Люба за Свету? – спросила я.

– Ну, за нее и не приходилось. Уж что-что, а постоять за себя Света в детстве умела. Мальчишки в детсадиковской группе ее просто боялись, хотя и хотели все с ней дружить.

Развивались они для двойни хорошо, и мы их в гимназию отдали. Ну а с увлечениями с самого начала было ясно, что тут ничего общего. В конце концов Люба стала рисовать, а Света – заниматься спортом. Это казалось естественным.

– И все-таки – между такими разными девочками какие были отношения?

– В детстве – хорошие. Они и между собой вполне ладили, и с другими детками постоянно играли. Причем Любины подружки часто и со Светой дружили и даже позволяли ей что-то придумывать и командовать, а вот мальчики, с которыми Света играла, Любу больше терпели: она была боязлива, шалить не любила, лезть куда-то тоже – тихая, в общем. Но Света, как я уже говорила, сестру обижать никому не позволяла.

Слушая, я для упражнения собственных мозгов построила несколько гипотез того, что же произошло в семье теперь, когда обе девочки стали подростками. Гипотезы были такие:

• обе влюбились в одного мальчика и переругались между собой;

• Любе надоело быть на вторых ролях, и она устроила крупной и шумной сестре какую-нибудь тихую, но огромную гадость;

• кто-то из двоих девочек оказался в чем-то реально талантлив (Света – серьезные успехи в спорте или Люба – выдающиеся художественные способности), и этот факт нарушил давно установившееся семейное равновесие.

– Так что же у вас случилось-то?

– Света ударила Любу по лицу. Разбила ей нос, губу…

– Ничего себе! В чем причина?

– Мы не знаем, в том-то и дело! Ни одна, ни другая ничего толком не объясняют. Света: она меня достала! Люба: ну да, Свете сейчас тяжело, у нее трудный период, а я просто подвернулась…

«Что за период?» – подумала я, но спросить не успела, потому что женщина продолжила свой рассказ.