Дети взрослым не игрушки

– Но это еще не все. Света требует, чтобы мы перевели ее из гимназии в спецшколу со спортивным уклоном. Но это полностью меняет ее образовательный маршрут, потому что в той школе, конечно же, очень слабое основное образование.

– Может быть, она решила посвятить себя спорту? Это у нее получается?

– Мы с отцом серьезно разговаривали с ее тренером. Она ссылалась на него: мне в команде рекомендовали идти в спортшколу. И это, как выяснилось, была прямая ложь. Ничего такого он ей никогда не говорил. А нам сказал: она идет неплохо, занимается честно и упорно, но никакого особого будущего в спорте я для нее не вижу. По своему опыту думаю, что еще год-два максимум, и все закончится. Скажу вам честно: бросать гимназию, если она там справляется с программой, не вижу никаких оснований. Мы, конечно, очень расстроились – Света и так с пятого класса учится существенно хуже Любы (до недавнего времени Люба ей помогала с уроками), а там в этой спортшколе она совсем отстанет и деградирует…

– А до пятого класса она как училась?

– До пятого класса они обе учились почти одинаково. Но Люба всегда была прилежней, у нее были чище тетрадки, аккуратней выполнены творческие задания…

– Вы рассказали Свете о разговоре с тренером?

– Ну разумеется! Но она уперлась и продолжает настаивать. А два дня назад нам сказала: если так, то я вообще жить не хочу!.. Представляете, как мы испугались?

– Представляю. Но теперь я хотела бы увидеть девочек и поговорить с ними.

– Конечно, конечно, они в коридоре сидят, я сейчас…

Прежде чем я успела еще что-нибудь спросить или сказать, девочки уже были у меня в кабинете, и один вопрос – «что за трудный период у Светы?» – уже снялся сам собой.

Люба была хрупким большеглазым созданием с рассыпанными по плечам золотистыми волосами. Света имела мужиковатый вид, короткую стрижку ежиком, нос-картошку и прыщи.

– Света, каким видом спорта ты занимаешься? – спросила я.

– Женский футбол. Я вратарь.

– Ты хороший вратарь?

– Ничего себе. Но бывают и лучше.

– Люба, что ты любишь рисовать?

– Аниме и других мультяшек. И еще животных, но они у меня пока плохо получаются.

Вопрос по поводу сложившейся ситуации у меня, собственно, оставался только один: «сознательно или бессознательно?».

Но задавать его напрямую я, разумеется, не стала. Поговорила с обеими о чем-то незначащем, потом выгнала Любу в коридор. Ушла, недовольно выпятив очаровательную губку с уже едва заметной корочкой.

Оставшись одна, Света почти сразу начала плакать – некрасиво, шмыгая носом и размазывая слезы сжатым кулаком.

– Объективно с тобой все в порядке, – сказала я ей. – Но субъективно тебе, разумеется, так не кажется. Что сейчас достает больше всего? Прыщи? Или сестричка? Или тяжеловата гимназическая программа?

Света говорила короткими, но достаточно внятными для футбольного вратаря фразами.

– Она меня обсуждает. В интернете или так. С девчонками или даже с мальчишками из класса. Они теперь с ней хотят. Она как бы хорошая. Мне в учебе помогает. Я же дура, геометрию не понимаю. Рассказывает, сочувствует или жалеет. Я читала: вы должны понять, Света переживает из-за своей внешности. Они с ней в охотку говорят. Как будто я предмет. Или Наташа Ростова из параграфа.

– Это компенсация за прошлое, ты понимаешь?

– Я ее не обсуждала.

– Ты была круче много лет. С внутриутробного периода.

– Теперь не так.

– Теперь не так.

– Что же мне делать?

– Ты все решила правильно. Взвеситься на весах бытия. Не играть в ее игру. Пусть Люба тоже реализуется самостоятельно, не за твой счет, у нее для этого все есть. За что ты ее ударила?

– У меня прыщ на носу распух. Я утром сказала: вот гадость, не хочу в школу идти. Она: я тебя понимаю. И ты еще очень мужественная. Если б у меня такое с лицом и вообще как у тебя было, я б удавилась, наверное.

– Теперь я поговорю с Любой.

– Будете меня обсуждать?

– Не будем.

* * *

– С сестрой будешь говорить только о погоде, природе и видах на урожай. Со всеми другими – о чем захочешь, кроме сестры и ее дел. Поняла?

– Но почему? – Любина губка опять капризно изогнулась. – Она же не чужой мне человек.

– Это моя рекомендация. Ну, вроде прописанных таблеток. Чтобы помочь Свете. Свете я уже сказала. Сейчас я эту же рекомендацию передам вашим родителям. Если нарушишь – значит, нарочно, хочешь плохого.

– А мне разве помогать не надо? Она мне, между прочим, губу разбила.

– Тебе – не надо. Ты сейчас отлично со всем справляешься. Будешь держаться от Светы подальше – она больше тебя не тронет.

* * *

– Купите две ширмы, чтобы они могли отгораживаться и не видеть друг от друга, когда им надо.

– Хорошо, купим. Но что же со школой?

– Надо переводить. Хотя, конечно, здесь дело вообще не в спорте. Свете хочется остаться одной и без помех в виде «я мстю, и мстя моя ужасна» со стороны Любы встроиться в свой новый возраст, в новое тело, в новые социальные связи – это важная и непростая для нее задача. Потом, скорее всего, наступит какой-то еще этап.

– Вы думаете, Люба все-таки мстит? Мы с отцом тоже некоторое иезуитство в этой области с ее стороны замечали…