Дети железной дороги

– Приваливайте-ка завтра к семи утра, и я провезу вас до Фарли и обратно. И ни единого пенса вам это не будет стоить. Вот так. Девятнадцать шлюзов пройдем.

Никто из троих не знал, что такое шлюзы, но это не помешало им в семь утра, запасясь сложенными в корзинку бутербродами с сыром, половиной бисквита и четвертинкой бараньей ноги, стоять на мосту.

Путешествие вышло удивительно потрясающим. Старая белая лошадь тянула баржу за канаты, и она медленно, гладко и ровно скользила по неподвижной воде. Над головами детей сияло лазурью небо. А в мистере Билле вдруг оказалось столько очарования, будто он не был тем самым барочником, который вчера выкручивал Питеру ухо. Что же до миссис Билл, то она со вчерашнего дня совершенно не изменилась, ибо и раньше, по замечанию Бобби, была воплощенным очарованием. И ребенок не плакал, а в основном улыбался. И Спот был явно к ним расположен, хотя отличался суровой натурой и, если бы захотел, то мог укусить не на шутку.

– Мама, мы колоссально поплавали! – вернувшись домой, говорили предельно счастливые и донельзя утомленные и перепачканные с головы до ног дети. – Прямо под этим прославленным акведуком! И шлюзы! Ты просто не знаешь, что это такое! Сперва словно бы погружаешься в землю. А потом, когда уже кажется, будто этому никогда не будет конца, медленно-медленно раскрываются створки огромных черных ворот, и баржа опять идет по каналу.

– Я знаю, – сказала мама. – На Темзе тоже есть шлюзы, и мы с вашим папой, прежде чем поженились, ездили по ним в Марлоу.

– И милый, прелестный лапочка-ребенок! – воскликнула Бобби. – Мне позволили его нянчить, и это так здорово! Жалко, мама, что у нас нет младенца, с которым можно играть.

– И все были так к нам добры, – подхватила Филлис. – Каждый, кого мы там встретили. И они нам сказали, что мы теперь можем, где захотим, ловить рыбу. А Билл еще обещал, когда снова появится в наших краях, научить нас рыбачить правильно. Он говорит, мы пока не умеем.

– Он сказал, это ты не умеешь, – внес существенную поправку Питер. – И, мама, он еще обещал предупредить всех барочников вверх и вниз по каналу, что мы настоящие и правильные ребята и с нами должны хорошо обращаться.

– Выходит, вы снова кучу друзей себе завели, – улыбнулась мама. – Сперва на железной дороге, а теперь – на канале.

– Ну да, – энергично кивнула Бобби. – Мне теперь кажется, целый мир может стать тебе другом, если поймет, что ты сам не хочешь ему быть врагом.

– Может быть, ты и права, – вздохнула с задумчивым видом мама. – Только теперь пора вам, дети мои, ложиться.

– Да, – согласилась, зевая, Филлис и вдруг укоряюще протянула: – О-о, но мы же туда пошли обсуждать день рождения Перкса, а так и ни слова о нем не сказали.

– Ну да, не сказали, – подтвердила Бобби. – Зато Питер спас жизнь Реджинальду Хорасу. Я считаю, такого доброго дела вполне достаточно для одного вечера.

– Бобби его сама бы спасла, если бы я не сбил ее с ног. Дважды, – преданно посмотрев на сестру, сообщил Питер.

– И я бы спасла, – немедленно заявила Филлис. – Если бы знала, что делать.

– Да, вы спасли жизнь маленькому ребенку. И впрямь совершенно достаточно для одного вечера, – повторила слова старшей дочери мама. – И слава Богу, что сами при этом остались целы, – добавила она, словно бы размышляя вслух.

Глава девятая. Гордость Перкса

Когда за завтраком мама наливала детям молоко и раскладывала по тарелкам овсяную кашу, они заметили, что лицо ее просто сияет.

– Ну, мои цыплятки, я продала еще одну историю, – объявила она. – Про короля мидий. Так что к чаю у нас будут булочки. Можете сбегать купить, как только их испекут. Если не ошибаюсь, в одиннадцать?

Питер, Филлис и Бобби переглянулись. Шесть заговорщицких глаз, в которых таилась одна и та же идея.

– Мама, а что если мы не будем сегодня булочки к чаю, а купим их пятнадцатого? – осторожно начала Бобби. – Это следующий четверг.

– Мне все равно, когда вы захотите, – ответила мама. – Но почему именно пятнадцатого?

– Потому что пятнадцатого Перксу исполнится тридцать два года, – внесла ясность Бобби. – Но он нам сказал, что больше не обращает внимания на свой день рождения, потому что ему приходится обращать внимание на другое. И не на секреты или кроликов, а на супругу и потомство.

– Ты имеешь в виду его жену и детей? – подняла брови мама.

– Ну да, просто Перкс их так называет, – подтвердила Филлис.

– Вот мы и подумали устроить ему отличный день рождения, – подхватил Питер. – Ты же знаешь, как он хорошо к нам относится. Поэтому нам показалось, что, когда у нас в следующий раз будет день булочек, мы можем попросить у тебя разрешения именно это с ними и сделать.

– А если бы до пятнадцатого числа день булочек так и не наступил? – поинтересовалась мама.

– Тогда бы мы попросили тебя устроить его преждевременно и обошлись бы без булочек, когда бы он наступил, – объяснила Филлис.

– Не преждевременно, а заранее, – поправила ее мама. – Ну конечно же, я вам разрешаю. И, по-моему, будет недурно написать розовой помадкой на каждой булочке его имя.