Дети железной дороги

– Только фамилия у него для этого какая-то несимпатичная, – с сомнением покачал головой Питер и отчетливо произнес: – Перкс.

– А я его имя знаю. Он мне однажды сказал. И оно хорошее. Альберт, – сообщила Филлис.

– Тогда можно написать: А. П., – посоветовала мама. – Я вам покажу, когда придет время, как это сделать.

Все это было неплохо, но даже четырнадцать булочек по полпенни каждая, пусть и снабженные инициалами А. П., нанесенными розовой помадкой, не создадут атмосферы действительно пышного торжества.

– Ну конечно, еще всегда существуют цветы, – напомнила Бобби, когда все трое держали тайный совет, посвященный Перксу, забравшись на сеновал над конюшней, где валялась сломанная соломорезка, а в полу были проделаны дыры, через которые сено могло попасть вниз на полки, расположенные над кормушками для лошадей.

– Да цветов у него и своих полно, – возразил Питер.

– Цветы в подарок всегда получать приятно, даже если у тебя есть много своих, – стояла на своем Бобби. – А потом, мы же можем не просто букет ему подарить, а сделать из них обрамление. Только вот нужно придумать, что мы обрамим, кроме булочек.

– Вот и давайте-ка помолчим и подумаем, – сказала Филлис. – И не скажем больше ни слова, пока не появится мысль.

И они замолчали и замерли до такой степени, что коричневый крыс, приняв повисшую тишину за отсутствие кого-либо на сеновале, храбро покинул свое укрытие. Внезапно чихнувшая Бобби привела его в совершенное потрясение, и он тут же унесся прочь, сочтя сеновал, где творится такое, местом решительно неподходящим для уважаемого пожилого крыса, ведущего тихую и уединенную жизнь.

– Ура! – первым нарушил молчание Питер. – Я придумал! – И он от избытка эмоций принялся энергично пинать охапку сена.

– Что ты придумал? – уставились на него сестры.

– Ну, Перкс так со всеми любезен. Поэтому, полагаю, в деревне найдется много людей, которые захотят устроить ему день рождения. Давайте всех обойдем и спросим.

– Но мама сказала, что мы не должны ничего просить у людей, – с сомнением отнеслась к его плану Бобби.

– Она имела в виду, глупыш, что мы для себя не должны просить, а не для других людей, – ничуть не смутило ее замечание брата.

– Все же давайте сначала спросим у мамы, – по-прежнему колебалась Бобби.

– А по-моему, совершенно не нужно ее беспокоить по таким мелочам, тем более что она сейчас занята, – сказал Питер. – Пошли лучше прямо сейчас в деревню и устроим опрос.

И они пошли. Старая дама в почтовом отделении им заявила, что ей невдомек, с какой это стати Перкс заслужил день рождения больше других.

– Я вообще-то хочу, чтобы дни рождения были у всех, но мы знаем только, когда он будет у Перкса, – объяснила ей Бобби.

– Мой завтра, – многозначительно бросила старая дама. – И, скажите на милость, кому это нужно? Не желаю ничего слушать и до свидания.

Но они не сдавались.

Некоторые люди реагировали отзывчиво, иные, наоборот, крайне сухо, кто-то готов был что-нибудь пожертвовать, кто-то – нет. Просить даже не для себя оказалось очень тяжелой работой. Да вы, вероятно, и сами прекрасно знаете это, если хоть один раз пытались.

Вернувшись домой, они стали подсчитывать все, что им дали или обещали дать, и для первого дня это оказалось совсем неплохо. Питер составил список в своем блокнотике, куда заносил номера паровозов. Вышло у него следующее:

ДАНО.

Курительная трубка из кондитерского магазина.

Полфунта чаю от бакалейщика.

Шерстяной шарф (слегка выгорел) от торговца мануфактурой напротив бакалейной лавки.

Игрушечная белка от доктора.

ОБЕЩАНО.

Кусок мяса от мясника.

Шесть свежих яиц от женщины из старого коттеджа.

Мед в сотах и шесть шнурков для ботинок от сапожника.

Железная лопата от кузнеца.

На следующее утро Бобби, проснувшись чуть свет, разбудила Филлис. У них возник один план, который они утаили от Питера из опасения, что он сочтет его глупым. Поэтому было решено поставить его в известность только в том случае, если у них все получится.

Они срезали большой букет роз, положили его в корзину вместе с подушечкой для иголок, которую сделала Филлис на день рождения Бобби, превосходным голубым галстучком Филлис и красивым листком бумаги с надписью: «Миссис Рансом с нашей любовью, потому что сегодня ее день рождения!», а потом поспешили с корзиной на почту, и им удалось оставить ее на прилавке и улизнуть, прежде чем старая дама что-либо заметила.

К моменту их возвращения Питер, помогая маме готовить завтрак, успел ей выложить все, что они задумали по поводу Перкса.

– Беды я в этом, конечно, не вижу, – с некоторой тревогой выслушала его она. – Но тут важно, как вы с этим справитесь. Будем надеяться, он не сочтет ваш поступок за оскорбление или за благотворительность. Учтите, бедные люди очень гордые.

– Но мы же хотим это сделать не потому, что он очень гордый, а потому, что его очень любим, – сказала Филлис.