Децема 2

Десница отошел от меня на шаг и отвернулся. Вероятно, он задумался над моими последними словами всерьёз: мои капризы ему осточертели. Он просто не знал, на что подписывался, когда решил вытащить меня с Земли. Иметь дело с детьми в новинку для него.

Но когда я уже отчаялся услышать ответ, Дис, запустив пальцы в намокшие от снега волосы, пробормотал:

— Детские кафе, Рождество, горячий шоколад... И это ты меня обвиняешь в жестокости по отношению к нему? Вот увидишь, он тебе это ещё припомнит.

12 глава.

Кондитерской, в которую мы забрели, целиком и полностью завладел праздник. Главный зал был наполнен детским смехом, теплом и потрясающими ароматами. Арни, пусть и не проронил ни слова за всю дорогу, теперь прислушивался и принюхивался, раздираемый любопытством, поэтому я взял на себя роль его глаз и описал обстановку.

Здесь всё украшено гирляндами и венками с омелой. Столы в основном круглые, красные. В отдалении стоят квадратные, они составлены вместе, и за ними собралось несколько мамочек со своими малышами. Рядом с нами сидит влюбленная парочка. В дальнем углу, напротив входной двери, где поставлена рождественская ель, расположились еще двое голубков. С другой стороны от наряженной большими красными бантами ёлки уплетают кремовый десерт девочки-близнецы лет десяти. Их сюда привели бабушка с дедушкой, которые теперь уставились на нас, как на... как на мафиози, припёршихся в кондитерскую.

Да, что поделать, но мои спутники будут исправно привлекать внимание вне зависимости от места, которое решат почтить своим визитом. Что говорить об этом милом заведении, чью сентиментальность и сахарно-сопливую наивность оскорбляет их внешний вид. Увы, тут не найдётся никого, кто бы указал им на дверь или даже просто попросил сделать лица попроще.

Официанты стоят в сторонке, нервно друг с другом переговариваясь и кидая на нас несмелые взгляды, пока я изучаю меню. Я не решаюсь спросить, будут ли себе что-нибудь заказывать парни. Думаю, их терпения хватает лишь на то, чтобы сидеть смирно. Арни тоже молчит, но, кажется, в тепле, окруженный волшебными ароматами сладостей, он несколько отошёл и потому теперь беззаботно болтает ногами под столом.

В какой-то момент к нашему столу подходит самый смелый из местного обслуживающего персонала — полноватый, низкий паренёк, который представляется Мартином. Настоящий герой. От необходимости принимать у нас заказ он избавил здешних дам, взяв огонь на себя.

Я прошу принести несколько пирожных и две кружки горячего шоколада. Пока Мартин торопливо записывает, в кафе заходит супружеская пара, ведя за ручки мальчишку лет пяти. Они, не глядя, уже было направились в нашу сторону, дабы занять свободный столик, но в какой-то момент их сынок замирает как вкопанный, выпучив свои крохотные глаза на Диса. Спорю, таких больших, угрюмых, одетых сплошь в черное, беловолосых и красноглазых дядечек бедняжка не видел даже по телевизору. Когда мальчик внезапно разражается сильным плачем, и родители, изумлённые и пристыженные, пытаются его успокоить, Десница мучительно вздыхает, закрывая глаза. И в этот момент мне больше всего жалко не вопящего ребёнка, а своего заместителя: это место сводит его с ума.

Бедолага Мартин пытается убедить супругов остаться и перейти в другой зал, но те его не слушают, на бегу уверяя своего сынка в том, что 'это просто костюм такой. Как на Хэллоуин, понимаешь, солнышко?'

Услышав детский плач и поняв, какие эмоции мы вызываем у окружающих, Арни снова поник.

— Ты не рождественский ангел, да? — шепчет он расстроенно и обиженно, из-за чего я чувствую себя конченым подлецом.

Долго сомневаясь, я всё же говорю:

— Да, Арни. Я совсем не ангел. Я такой же, как и ты.

— Такой же, как и я? — похоже, он вновь мне безгранично доверяет.

Наклоняясь к нему, я всё-таки решаюсь рассказать правду.

— Я тоже жил здесь, в этом мире. Без родителей, среди таких же ничейных детей, как и я. Мне тоже частенько бывало больно и страшно, но теперь всё изменилось... Теперь я живу очень-очень далеко отсюда.

— На небе?

— В каком-то смысле.

— Но ты не ангел?

— Нет, потому что... я слишком часто веду себя, как идиот, и я совсем не добрый.

— Это не так. Ты самый добрый на свете. Даже добрее миссис Коул.

— Поверь мне, многие с тобой не согласятся. Как бы там ни было, мне... там, 'на небе' очень нужна твоя помощь.

— Моя?! — изумленно повторяет он. Его плечи опускаются, и Арни начинает тереть глаза, словно собираясь расплакаться. — Я ничего не умею... я не смогу тебе помочь.

Я не знаю, как ему объяснить.

— Арни, там ты... ты сможешь мне помочь, потому что станешь совершенно другим. Ты изменишься, если согласишься...

— Я буду видеть? — выпаливает он, и я киваю.

— Да.

Арни хватает меня за руку, захлебываясь волнением.

— И я стану сильным?

— Не знаю, найдётся ли кто-нибудь сильнее, — отвечаю я уже без особого энтузиазма.

— Даже сильнее, чем ты?

Тоже мне, нашел силача.

— Не только сильнее, — вздыхаю я с наигранной печалью. — Ты станешь умнее, смелее и выше меня. Знаешь, я ведь жуткий коротышка.