Детская библиотека. Том 100

Мы с Олегом и маленьким соседским сыном Лёшкой сидели на кушетке и рассматривали мамину книгу «Восточные блюда и напитки». Глядя на замечательные картинки, так и хочется всё это попробовать, даже если пять минут назад ты наелся до отвала. Мы медленно перелистывали страницы, облизываясь, наперегонки тыкали пальцами в фотографии и кричали: «Это — моё!», «А это — моё!» Игра, конечно, была малышковая, для Лёшки, чтобы ему не было скучно. Правда, мы тоже увлеклись. Но я всё-таки заметила, что Олег оставляет для меня и Лёшки самые вкусные картинки.

Мне ужасно жалко Лёшку: у него нет папы. Раньше я такого и представить не могла: кто же, как не папа, научит ходить на лыжах, возьмёт на утренний клёв и расскажет на ночь весёлые охотничьи истории? Лёшка живёт один со своей мамой тётей Ксенией. Она работает в библиотеке, а по вечерам ходит мыть спортзал. Иногда она оставляет Лёшку у нас. И когда я смотрю на него, мне кажется, что я в чём-то перед ним виновата. У него большие печальные глаза, а шея тонкая и с желобком сзади. Он всегда таскает с собой смешного игрушечного клоуна. Я однажды спросила, как клоуна зовут, а Лёшка серьёзно на меня посмотрел и ответил: «Папа». И мне захотелось плакать.

Тётя Ксения очень красивая. У неё длинные волосы, золотистые, как ветки у сентябрьской берёзы, а глаза похожи на Лёшкины. «Может, ты и не замечаешь, а кое-кто за Ксенией волочи́тся», — сказала однажды моей маме соседка Анастасия Павловна. Как это — «волочится»? Я ни разу не видела, чтобы за Лёшкиной мамой что-то волочилось. Но потом сообразила, что соседка сказала так о Лёшке, ведь под вечер малыш устаёт и не идёт, а волочится, когда тётя Ксения возвращается с ним из детского сада. Даже Анастасия Павловна иногда бывает доброй.

Мы всей семьёй взяли шефство над Лёшкой, и в этом нам помогает дядя Сеня. Вот и сейчас открылась дверь, и он вошёл в комнату, большой и весёлый, словно Дед Мороз, вкусно пахнущий стужей. Подмигнул нам и, увидев книгу, с которой мы играли в «твоё — моё», сказал: «Восток — дело тонкое!» Потом внимательно посмотрел на Лёшку:

— Как дела, малыш?

Лёшка ответил:

— Холосо, — и тоже посмотрел на дядю Сеню своими печальными глазами.

— Вы, джинны и аладдины! Вы, мальчики и наоборот! Вы разве не знаете, что я в глубокой юности жил на Востоке, носил чалму и учился там разным чудесам у великого мага экстраврунсо́рики и биооборзе́тики Рахáт-Луку́ма?! — вдруг громко закричал дядя Сеня.

Мы, конечно, знали, что это просто шутка, но Лёшка уставился на дядю Сеню с восхищением. И правда, сплошное удовольствие смотреть на его штучки!

— Я умею вызывать цуна́ми, гром, молнии, снег и ветер! — продолжал дядя Сеня. — Хотите, вызову вьюгу?

— Хотим-хотим! — закричали мы. Нам было известно, что на улице пуржит с утра, но всё равно интересно.

Дядя Сеня сделал таинственное лицо, потушил в комнате свет и забормотал колдовские слова злой волшебницы Гинге́мы из сказки об Изумрудном городе:

— Сусáка, масáка, лэ́ма, рэ́ма, гэ́ма! Буридо́, фуридо́, сэ́ма, пэ́ма, фэ́ма, — и вдруг резким движением распахнул приспущенные шторы.

На улице в сиреневых сумерках кружилась лёгкая вьюга. Прямо за окном танцевал хоровод сверкающих снежинок. Ветви деревьев были похожи на хрустальные струи застывшего дождя. Было так красиво, что дыхание застывало в горле. Я раньше никогда не видела подобного чуда и подумала: «А может быть, дядя Сеня и вправду немного волшебник?»

Он взял с полки новогоднюю свечку, поднёс к ней зажигалку, и оранжевый язычок огня радостно запрыгал у него в руках.

— Я научился у Рахат-Лукума вызывать не только природные катаклизмы, но и тени зверей из тайги и джунглей, — сказал дядя Сеня. — Сусака, масака!

И прямо на стене мы увидели забавного зайчонка! Уши его шевелились, а нос смешно подёргивался. Зайчонок оглянулся, взмахнул хвостиком и — раз! — нырнул в темноту. А вместо него появился волк с открытой пастью, но совсем без зубов.

— Буридо, фуридо!

Дядя Сеня сложил вместе руки, свесил ладони, и волк исчез. Вместо него на стене возникла важная птица с хохолком на макушке и длинной шеей. Несколько движений пальцами — и птица превратилась в жирафа!

Лёшка от удивления не мог закрыть рот и, когда зажгли свет, выдохнул:

— Ещё!

Дядя Сеня немного подумал, взял Лёшкиного клоуна, и игрушка ожила. Она поздоровалась с нами и показала несколько цирковых номеров. Потом дядя Сеня объявил антра́кт и вытер пот со лба.

Лёшка протянул к клоуну руки:

— Хочу папу!

Дядя Сеня почему-то сильно смутился:

— Не такой уж я волшебник…

— Лёшка так называет клоуна, — объяснила я.

— Вот как?

Дядя Сеня выглядел каким-то растерянным. Тут за Лёшкой пришла его мама. Олег тоже пошёл домой.

Когда взрослые пили чай на кухне, я на цыпочках прошла в туалет и нечаянно подслушала разговор. Дядя Сеня сказал:

— Я сделал предложение.

— Не рано ли? — тихо спросила мама.

Какое ещё предложение? Он, что, помогает кому-то учить уроки по русскому языку?