Детская библиотека. Том 100

Потом взрослые ушли в кухню пить чай, и мы остались одни. Сначала мы придумали игру «в культурных». Потом вспомнили нашу старую — «в кандидатов-депутатов», ведь скоро опять выборы. А Валерка изобрёл ещё интереснее — «в культурных депутатов». Мы кланялись друг перед другом и говорили разные обещания для народа. Олежка нацепил на вилку кусок торта, будто это микрофон, и важно заявил:

— Имею честь произнести речь, чтобы людям жилось хорошо. Обещаю всем бесплатно раздать разные ценные вклады. Особенно мне, Валентинке и Валерке. Пожалуйста, на здоровье, извините за помарки в докладе.

Мы ужасно развеселились, а Олежка низко нам поклонился и при этом смахнул на пол чашку с киселём. Он испугался, хотя чашка совсем не разбилась, а только немножко треснула, и кинулся из комнаты за тряпкой. Я не очень люблю кисель, он похож на сладкие сопли и безумно скользкий. Торопясь, Олег поскользнулся, растянулся и смешно забарахтался на полу. Валерка хотел ему помочь и тоже упал. Я чуть не лопнула от смеха!

И вдруг подумала о катке. А что, если…

В голове у меня забили торжественные барабанчики, и я закричала мальчишкам: «Кисельный каток! Ура!!!» — и вылила на пол весь кисель!

Мы включили громкую музыку и катались вовсю, а каток на линолеуме был как всамделишный! Вот это игра так игра! Особенно здо́рово получалось у меня. Я выделывала восьмёрки в тапочках не хуже, чем на настоящих коньках! Мальчишки то и дело падали и всё в комнате пороняли, но, к счастью, из-за музыки ничего не было слышно. Всё вокруг стало сладким и липким. У нас даже волосы слиплись, и я смастерила Валерке причёску индейского племени ироке́зов!

Мы катались долго, я уже хотела сбегать за шваброй, чтобы всё быстренько убрать, но тут открылась дверь и появился папа. Он нёс в руках что-то большое и поэтому не увидел катка. Папа грохнулся, еле-еле успев в последнюю секунду поставить это большое на стол, и стал громко кричать. Из кухни прибежали мама и дядя Сеня, кинулись папу поднимать и, конечно, тоже упали, ведь взрослые быстро отвыкают от коньков… Началась такая куча-мала́, что если бы я не оцепенела от страха, то уж веселья-то мне точно хватило бы на целый год вперёд!

Я смотрела на эту кутерьму, как в игре «замри-отомри», но потом поняла: то большое, что нёс папа, оказалось аквариумом! Я ведь давно уже просила папу купить мне рыбок… Вода и рыбки выплеснулись на пол, и, отмерев, я побежала в кухню, налила в банку воды и бросилась спасать рыбок, которые весело прыгали в киселе вместе с остальными куча-мали́стами. А когда взрослые кое-как встали и, ругаясь, пошли отмываться, я взяла швабру и мы с Олегом подтёрли полы. Мама по очереди отмывала меня и мальчишек и чистила их одежду. Папа хотел поскандалить, поскольку он пострадал больше всех: у него, кажется, немножко сломалась рука, но потом не стал. Дядя Сеня его уговорил, и у папы скоро всё прошло.

Гости разошлись. Мы с мамой ещё раз помыли полы и убрали посуду. Потом сели на кухне и молча попили чай с успокоительными травками.

Я сказала:

— Мамочка, чес-слово, я не виновата… Как-то случайно получилось…

— Если бы ты знала, как я устаю от твоих случайностей, — вздохнула мама.

Глаза у неё были такие печальные и усталые, что я заплакала.

— А что тебе подарили? — спросила мама добрым голосом.

Я сразу вспомнила: меня же ещё ждут подарки! — и бросилась в комнату.

Дядя Сеня, кроме торта, подарил мне новый мобильный телефон, Валерка — толстую книгу про Гулливе́ра с красивыми картинками, а Олег — коробку конфет и настоящую морскую раковину! Мы с мамой по очереди прижимали раковину к ушам и слушали ветер, который в ней живёт…

Когда мама пошла спать, я встала с постели и на цыпочках подошла к окну. Вокруг расстилался ночной город. Мигали и гасли огни. Было темно, и я до боли в глазах вглядывалась в густую синеву воздуха: не пролетает ли где-нибудь рядом мой ангел? Ему обязательно нужно хорошо повлиять на меня, чтобы мама не уставала от моих случайностей. Если сильно-сильно постараться, то можно стать как ходячая добродетель. Ангел тогда будет добродетель летучая. Я, возможно, пойду в какой-нибудь кружок вышивания.

И даже не один раз. Я так постояла и спохватилась, что ангел ничего не ел. Впрочем, едят ли ангелы? Я не стала долго раздумывать, пробралась в кухню и отрезала по кусочку от каждого торта (мы ни один до конца не съели). Захочет ангел поесть — залетит в форточку.

Стыдно признаться, но день рождения мне понравился. Каток был весёлый, подарки классные. Особенно понравилась раковина. Я внимательно её рассмотрела. Она была закручена красивой спиралькой, а внутри немножко оранжевая, перламу́тровая и переливчатая, как бензин в луже. Наверное, в ней раньше жила отше́льница-улитка или устрица и собирала в морской тишине свой жемчуг. Я прижала раковину к уху и закрыла глаза. Сразу показалось, что я брожу по ветру и морю, а в море среди прозрачных волн носятся стаи селёдок, солёных и стройных, как сабли…