Детские

Новые времена – новые поколения. У Артура после Черного принца главнокомандующим стал Артур I, которому наследовал сын, Артур II. Ровно так было и у Франсуазы, на трон всходили поочередно Франсуаза I, II и III. У Марселя власть сосредоточивалась в руках великих семейств, это были люди суровые, требовательные к себе, полные честолюбия и амбиций (говорят даже, одержимые ими), рожденные, чтобы властвовать. Марсель считает, явились они откуда-то издалека (с тех пор, как вышли они из ящиков), следит за их становлением или скорее направляет его, благоволит к ним или же отказывает в расположении. Все они начинали с ознакомительных экспедиций. Вместе с ними Марсель вновь открывает парк. Вот прошли уже Страшное дерево. Потихоньку приближаются бесконечные луга, ивовые заросли, старый дуб, маленький пруд с тремя островами и таинственная местность, заполненная хриплым монологом вод, плещущих в красных бадьях. Юный лейтенант Армез на парусном судне пересекает пруд, а подполковник д’Озамбер добирается до холмов, где высятся сосны.

Но прежде сколько сражавшихся потерпело неудачу! Сколько утонуло в обоих прудах, сколько погибло в поездах, свалившихся в яму для кресс-салата! Наконец те, кто выжил, удостоились чести бесстрашно ступить под обстрел Артура. Он метко целится и больно бьет. Монетка, брошенная в штаб, снесет множество голов, покалечит множество тел. Предстоит новый отбор, и Марсель борется с искушением сжульничать, проще говоря, выставить вперед тех, кто ему не нравится, и прикрыть ими любимчиков. Что ж, тем хуже. Пусть все решает судьба. Всех, кто нравится, не убережешь. Армез, получив все возможные звания, наконец обретает верховную власть; он постарел, изнемог, одна нога сломана, половина тела обожжена. Артур быстро его добьет. А вот молодой д’Озамбер в ивовых зарослях весь озарен славой.

Так вот, после разгрома Марсель созывает военачальников и спрашивает, что следует предпринять далее. Они ответствуют, что все беды от старческой немощи Армеза, нужен новый главнокомандующий. Тогда Армез с трудом подымается, говорит: «Месье, быть по сему. Я передаю свои полномочия». – «Но закон Марселя запрещает главнокомандующим отрекаться от должности. Его могут заменить лишь в том случае, если главнокомандующий умрет». – «Стало быть, я умру, – заявляет благородный Армез, – через четверть часа меня не станет. Но в награду за жертву родине дозвольте мне самому назначить преемника, главнокомандующего, который вернет нашим знаменам победу!» Генералы единодушно ответствуют: «Дозволяем!» – «Быть по сему, мои генералы! Назначаю младшего лейтенанта д’Озамбера генералиссимусом французской армии и говорю вам засим „Прощайте!“». Сказав это, доблестный Армез бросается в пламя свечи, превращающее его в маленькую оловянную слезку.

Д’Озамбер назначен главою армии. Опять объявляют войну. Марсель старается лучше целиться, учится иначе располагать войска и достигает таких успехов, что от победы к победе Франция возвращает себе все департаменты, в то время как на другом конце мира юный лейтенант Армез вместе с тонкински ми стрелками дает сильнейший отпор китайцам Артура и основывает новый французский департамент с административным центром в Пекине и новые супрефектуры – Фу-чеу, Кантон…

Глава XVII В которой рассказывается, почему исчезли королевы-дикарки

За стол! Марсель. Папа. Мама. Грифель. Грифель – большой промышленник, друг и клиент отца. Марсель зовет его так, потому что он в самом деле похож на карандашный грифель. Дабы объяснить подобное сходство взрослым, надо сказать, что этот месье носит все время серые костюмы, серые галстуки, серые шляпы (может, это полутраур?), глаза у него серые, волосы серые, оттенка темного и блестящего, как у графита. Но есть в нем и что то еще, и на вопрос, почему его так зовут, на детском языке можно ответить иначе: потомуфта.

Папа рассказывает: «Недели две тому назад один из наших работников уволился при довольно-таки примечательных обстоятельствах. Приняли его совсем недавно… Как же его звали?.. А, некто по имени Жан Мату. Вы знаете, что на завод можно свободно пройти и летом бывает множество посетителей… И вот, значит, приходит некая дама… „то ли русская, то ли американка“, как сказал управляющий… и просит… где-то недели две тому назад… нельзя ли ей осмотреть завод. Выделили бригадира для сопровождения. Она оказалась болтлива и, судя по всему, не особо разбиралась в языковых тонкостях. И каждый раз, останавливаясь возле очередного станка, она спрашивает у бригадира: „А что делает этот? Что делает тот? “

Мату все это время что-то бурчит у себя в углу и, когда она подходит к нему, мерит ее недобрым взглядом, выпячивает подбородок и, не давая ей вставить слова, выпаливает:

– А что делает этот, вот эта вот не узнает!

– Почему же? – осведомляется иностранка.

– Потому что вот этот не хочет ничего показывать вот этой.

Иностранка ничего не понимает.

А наш Мату опять за свое: