Детство комика. Хочу домой!

Все мальчики, кроме Юхи и Томаса, бросаются из-за парт и начинают возиться с магнитофоном, энергично пихаясь и громогласно споря.

Кто-нибудь из девочек поднимает руку и спрашивает:

— А что это за диафильм?

Учительница читает на кассете:

— «Путь дерева из леса на бумажную фабрику».

— Это «ПОГО»?[33] — в ужасе кричит Эва-Лена.

Учительница удостоверяется и подтверждает:

— Да.

— О нет! — кричат девчонки, роняя головы на руки и ударяясь лбами о парты.

Диафильмы «ПОГО» от начала и до конца хуже Стаффана Вестерберга[34].

— Ну-ну, — бормочет учительница, — очень мило и любезно с вашей стороны. Ладно, пока вы тут разбираетесь с магнитофоном, я быстренько схожу по делам.

Эва-Лена скептически просматривает Юхины пластинки в поисках чего-нибудь стоящего.

— У тебя что, нет «I feel love» Донны Саммер? — ноет она.

— Или «School’s out» Элиса Купера? — спрашивает Стефан.

В лаборантской учительница делает глоток из фляжки.

— Чертовы сопляки! — бормочет она и делает еще глоток.

— Нет, но у меня есть «Love to love you baby» Донны Саммер, — отвечает Юха.

— Пойдет, — соглашается Эва-Лена, — ставь.

— Только она мамина, поэтому надо осторожно, — бормочет Юха и включает проигрыватель, — если испортим, она меня убьет.

«Ooo, love to love you baby! Ooo, love to love you baby!» — раздается из колонок. Все тут же начинают танцевать.

Эва-Лена и Пия подпевают, со стонами изображая Донну Саммер.

Юха подходит к Ли, которая сидит на диване и пьет лимонад. Он слегка кланяется ей:

— Еще потанцуем?

— Нет, спасибо, — отказывается Ли, — хочу немного отдохнуть.

Она обмахивается рукой, показывая, как ей жарко. Юха стоит рядом, не зная, что сказать. Он откашливается и переминается с ноги на ногу.

Только он придумывает шутку, чтобы развеселить Ли, как подскакивает Стефан и тащит ее с дивана.

— Пошли потанцуем! — кричит он.

— Ладно, — соглашается Ли.

И они танцуют. А Юха стоит столбом и бормочет себе под нос свои шутки.

Лучшие шутки на все случаи жизни.

Все, кроме него, танцуют.

Юха подходит окну, смотрит на дом Йенни. Прерывисто вздыхает.

У окна на той стороне стоит Йенни.

Она так печальна.

Как окошко рождественского календаря, открытое раньше времени.

Юха прижимает ладони к стеклу и смотрит на Йенни. Как будто они в двух разных аквариумах, а должны быть в одном; как будто Юха попал не туда.

Ooo, love to love you baby! Ooo, love to love you baby! Ooo, love to… love to… love to…

— Да тут царапина на пластинке! — раздраженно кричит Эва-Лена и резко передвигает иглу проигрывателя.

Из колонок раздается страшный скрежет.

Юха тут же возвращается на вечеринку.

— Поосторожнее с пластинкой! — кричит он.

— Подумаешь! — отвечает Пия.

— Ooo, love to love you baby! — затягивает свое Донна Саммер.

И Юха снова смотрит в окно. Йенни уже нет.

67

Стефан выключает проигрыватель и хлопает в ладоши:

— Теперь поиграем в «правда или каторга»! Все садятся!

— Собирайтесь все! — кричит Юха.

Это будет первая Правда с Последствиями в его жизни. Почти торжественно.

Они садятся в круг на полу. Решают, что Стефан будет вести.

— Кто начнет? — спрашивает Стефан.

Леннарт предлагает Пию.

— Да не я, урод чертов! — кричит Пия и ударяет Леннарта.

— Ладно, начнем с Эвы-Лены.

— Фиг вам! — кричит Эва-Лена.

— Но кто-то ведь должен начата, — вздыхает Леннарт.

— Ну ладно, — нехотя соглашается Эва-Лена, — тогда правда.

Игру можно начинать. Стефан уже хочет задать вопрос, как вдруг отворяется дверь и Ритва просовывает голову:

— Привет, малышня, как у вас дела?

Юха вскакивает, багрово-красный.

— Вон! Тебе сюда нельзя!

— В бутылочку играете? — хихикает Ритва.

— Прочь! — рявкает Юха и добавляет умоляюще: — Ты же обещала!

— Да-да, — отвечает Ритва, — я просто хотела спросить, хватило ли сосисок.

— Хватило, хватило. Ну иди!

Юха выпихивает ее.

— Иду, иду, — смеется Ритва. — У-тю-тю-тю!

Как только они снова остаются одни, Стефан спрашивает Эву-Лену, какие три мальчика в классе, по ее мнению, самые симпатичные.

— Что, никто другой начать не может? — стонет Эва-Лена.

— Нет уж, — отвечает Юха, — говори!

— Стефан, Симон и… Леннарт, — сообщает Эва-Лена.

Леннарт довольно ухмыляется.

— Видали! Видали! — повторяет он, хлопая себя по животу.

— Ладно, Юхина очередь, — решает Стефан.

Юха выпрямляется. Он долго этого ждал.

— Правда или каторга? — спрашивает Стефан.

— Правда! — громко и четко заявляет Юха.

— Трус, — шипит Леннарт, пихая Юху.

— Отвали, — шипит Юха и отпихивает Леннарта.

— Правда, — говорит Стефан, — ладно… Какая девчонка в классе, по-твоему, самая симпатичная?

Сам-то он знает ответ и поэтому ехидно улыбается. Юха краснеет и смотрит на Ли.

— Ли, — шепчет он.

Ли улыбается. Юха готов сквозь землю провалиться.

— Видали! — говорит Леннарт; напряжение нарастает.

— Теперь Пия, хочет она или не хочет, — говорит Стефан.

— Правда, — решает Пия.

— Ну что все правду выбирают? — возмущается Симон.

— Ладно! Пусть будет каторга, — кривится Пия, — но я не собираюсь никого целовать, пусть Симон и не надеется, чертов урод!

— Посмотрим, посмотрим, — бормочет Стефан и пытается придумать что-нибудь подходящее. — Я хочу, чтоб ты пошла и поблагодарила Юхину мать за мерзкую сосиску.