​Девчонки

Утки лениво приподнимались, уступая дорогу, хлопали крыльями, в воздух взлетали и плавно оседали на землю легкие пух и перья.

— Перепериваться начинают, — заметила одна из приезжих. — Кормить их сейчас получше надо, вес они при линьке теряют.

Нюра знала об этом и с тревогой вспомнила, что зерна на складе осталось совсем немного, ведро уже по полу царапает. Хоть бы Сергей Семеныч приехал! Или уж самой к нему завтра идти? Пусть просит зерна у агронома.

— Силосорезки-то нету, так вы бы старших на клеверное поле выгоняли, рядом оно, — посоветовала другая утятница. — Вручную-то нарубишься разве на такую стаю? Сколько голов у вас?

— Около двенадцати тысяч, — ответила Нюра рассеянно. Она уже думала о том, разрешит ли агроном выгонять уток на клевер. Как бы хорошо было! Вот и выход из положения.

— А падеж есть?

— Есть небольшой, а у вас?

— Е-е-сть, не без этого, — вздохнули женщины.

— А к вам приехать можно? — спросила Стружка. — Опыт перенять?

Гости засмеялись.

— Заезжайте. Только чего перенимать станете? У нас ведь всего три тысячи голов…

— Три только? — удивилась Нюра. — Почему?

— Так начальство распорядилось. Дело новое. Сперва на малом решили попробовать.

— А вы сами обязательство возьмите, не слушайте начальство-то, — горячо посоветовала Стружка. — Наше тоже против было, препятствовало даже, но только мы сказали, что десять тысяч вырастим, — и баста! А потом еще добавили.

— Ваше дело молодое, — улыбнулись приезжие. — А мы с этими замаялись.

Когда гости уже садились в свою лодку-моторку, девочки пошептались, подошли к берегу, и Нюра, смущаясь, сказала:

— Мы видели, как наши утки на середине озера с вашими перемешиваются. И потом неизвестно, какие куда плывут.

Утятницы переглянулись.

— Так. Ну и что?

— Смолин сказал: пересчитать надо…

— Кто такой Смолин?

— Зоотехник наш…

Утятницы повеселели. Одна указала на загоны, полные уток, и посоветовала:

— Ну и пересчитывайте!

Нюра еще больше смутилась.

— Наших-то трудно пересчитать. Может, лучше ваших? Если лишние будут, значит, наши пристали…

Гости тоже пошептались и предложили:

— Приезжайте завтра. Да захватите с собой пару ваших белых уточек.

— Зачем?

— А так, породу сравним.

Глава тринадцатая

Агроном Красноперов ехал на своем Воронке на дальние поля за Малайку. Лошадь ровной рысцой бежала по тракту, фыркала, мотала головой, отгоняя надоедливых, жужжащих оводов.

Красноперов позевывал: часто приходилось ему теперь объезжать поля. Не за горами косовица, в бригадах нужно все подготовить, проверить, чтобы никакого затора не случилось в горячие дни уборки. Спать некогда.

Урожай нынче выдался на славу. Вот он, хлеб-то, какой поднимается.

Красноперов с удовольствием оглядел необъятное зеленое море пшеницы, волнующееся с левой стороны дороги. Как вот все это убрать в срок, сберечь каждое зернышко?

«Хоть бы погода не подвела», — подумал агроном и прикрыл глаза: до Малайки еще далеко, подремать можно.

— Товарищ Красно-пе-ров! — услышал он далекий оклик и увидел: по полевой дороге бежит девчонка.

Бежит, высоко поднимая коленки, размахивая руками. Вот, сокращая путь, свернула с дороги в клеверное поле и понеслась наперерез агроному.

«Никак опять Нюрка Потапова», — узнал Красноперов и остановил Воронка. Слез с удобного сиденья, подошел к пшеничной полосе и стал перебирать зреющие колосья.

Девочка, поняв, что агроном дожидается ее, побежала тише.

«Ишь, запыхалась, сердчишко-то, наверно, выскочить хочет», — исподлобья наблюдал за ней Красноперов.

Нюра приблизилась и, обойдя Воронка, привалилась спиной к оглобле, возле черного блестящего бока лошади. Та повернула голову, доверчиво кося на Нюру добрым влажным глазом.

— Ну, Нюра Григорьевна, чем могу служить? — спросил агроном и, опустив колосья, вернулся к ходку.

Ведь это же дядя Миша, ее сосед. У него есть Витька и Алешка. Нюра всю жизнь играла с ними на поляне возле избы, а сейчас толстяк Алешка учится с ней в одном классе, сидит на парте с Сонькой Рябовой. А Витька, наоборот, худенький, остроносый. Он в третий класс ходит. Когда был жив отец, дядя Миша часто бывал у них, шутил с Нюрой, а однажды помог сделать ей бумажного змея, как у Алешки.

Дядя Миша добрый, это все говорят. Почему же она сейчас так робеет перед ним, боится слово выговорить?

— Товарищ Красноперов, — наконец начала Нюра, собравшись с духом. — Зерна нам надо. Линька у старших уток начинается, вес они теряют. А вы помалу даете, а то и вовсе отказываете.

Агроном вытянул из сиденья соломинку, пожевал ее.

— Уток надо выращивать дешево, — строго сказал он. — Вы им мешанку делайте, травки побольше, крапивки…

Крапивки?..

Нюре вспомнился последний поход за крапивой.

На ближних-то полянах ее совсем не осталось, всю уткам скормили, пришлось километра за два идти.

В тот день Коля с Светланой Ивановной на Рыжухе в Малайку за продуктами уехали, и коса в телеге осталась.

— Так нарвем, — решили девочки.

Хорошая поляна попалась, много разрослось на ней «жгучки». Нюра ухватила сразу несколько кустов, хотела сломить — не получается: жжет крапива руки поверх рукавиц.

— Выдергивать ее будем, — предложила Ольга.