Девяносто Девять. Во тьме Платта

– Да, из коры, потом делаем мазь, – кивнула та головой.

– Наверное, у вас есть здесь подобие ивы. В её коре есть вещества, которые снимают боль и воспаление. Если дать порошок из коры девочке, то боль станет меньше. А вон у того мужчины явно жар. Ему это тоже должно помочь.

– Алиша эр ишидира, – громко сказала мать-венла.

Катрина хотела перевести, но старуха начала сама говорить на ломаном земном.

– Лечишь. Знаешь. Есть свой дар. Ты не венла, но другая. Ишидира.

***

– Всё помните? И без глупостей. Мы будем ждать вас здесь, на парковке. Если что-то пойдет не так… Ну, вы понимаете… – Мильда сняла с неё наручники.

Сандра оглядела пространство впереди перед припаркованной машиной. Пятиэтажное бетонное здание следственного комитета занимало всю южную часть площади. С боков расположились меньшие по размеру двухэтажные пристройки. С севера въезд контролировал охранник в маленькой будке, пропускавший машины внутрь, поднимая шлагбаум.

Сандра ещё раз посмотрела назад на грозных воинов в кепках и очках, ухмыльнулась и вышла из машины. Она прошла по дорожке к будке с охранником и вошла внутрь. Тот проверил ее документы, пропустил через рамку с металлоискателем и удовлетворенно кивнул.

Через несколько минут она оказалась внутри здания, где на входе её проверил еще один охранник и выдал специальный магнитный пропуск.

– Пройдите вон к тому лифту и спуститесь на минус пятый этаж. Не потеряйте пропуск, обратно вы сможете выйти только по нему. Там вас встретит клерк.

Сандра кивнула и прошла к лифту. Спустившись на пять этажей под землю, она оказалась в начале коридора с несколькими указателями на стене. Над одной из стрелок было написано «Архив». Впереди была видна стойка перед дверью. За стойкой сидел молодой темноволосый парень лет двадцати пяти, вооружённый красивой улыбкой. Он протянул руку и сразу же заговорил.

– О, рад вас видеть. Мы как-то встречались в полицейском управлении, но вы, наверное, уже не помните. Как дела в полиции? Передавайте привет полковнику-шефу. Я как-то был у него на практике. Интересный…

– Обязательно передам, – перебила его Сандра. – Извините… как ваше имя?

– Ник, лейтенант Ник Ворошилов, – улыбка все еще была красивой, но ужё не такой широкой.

– Извините, Ник. Я очень тороплюсь. Мне бы одно дело посмотреть поскорее.

– Да, конечно. Дело номер 64875. От июля 1986 года.

– Именно, лейтенант. Я вижу, что вы хорошо подготовились.

– Работы тут не сильно много. Любое общение – в радость. – Он подошел к двери и поднёс к ней свою карточку. – Чтобы выйти назад, позвоните в дверь с той стороны и я открою. Внутри есть стол, где вы можете проверить материалы дела. На седьмой полке в шестом ряду лежат и бумажные материалы, и ящик с вещдоками. Выносить ничего нельзя. Ну, вы сами знаете правила.

– Вы действительно хорошо подготовились, лейтенант. Я обязательно позвоню вам, когда закончу.

Тот снова довольно улыбнулся и открыл дверь перед Сандрой. Хранилище было огромным. Высокий холл с десятками рядов стеллажей с ящиками, материалами дел и уликами.

Она обернулась ешё раз, перед тем как лейтенает закрыл за ней дверь.

– Кстати, вы не знаете, почему это дело хранится здесь?

– Чего не знаю, того не знаю. В материалах должно быть постановление о засекречивании и длительном хранении. Посмотрите сами.

Он с громким стуком захлопнул за ней дверь.

Сандра не теряя времени нашла нужную полку. Иногда работать с живыми бумагами и почерком из прошлого было интереснее, чем изучать текст на экране монитора. Даже запах старых вещей вызывал какие-то ни с чем несравнимые воспоминания или ассоциации.

Она приставила стоявшую неподалеку лесенку, поднялась на несколько ступенек наверх, обнаружила нужную коробку и, спустившись вниз, поставила материалы на стоявший у стены стол с лампой. Коробка оказалась довольно тяжелой.

Сев за стол, она открыла крышку. Коробка была разделена на две части. В левом отсеке лежала стопка бумаг. А справа – полиэтеленовый пакет с вещами. Она достала бумаги и выложила их перед собой. Пожелтевшие листки выглядели так, будто им было сто лет, а не тридцать три. Сверху лежала опись бумаг. Она нашла в списке документ о засекречивании и тут же обнаружила сам листок. Текст гласил: «В связи с особенностями тела погибшего, обнаруженными при вскрытии, а также возможной связью жертвы с иностранными разведывательными службами, перевести материалы и улики в фонд особого хранения сроком на пятьдесят лет».

Далее она нашла описание происшествия.