Девять

– Ах, как мы зрим в корень… Не скажу. Не положено.

– Можно еще один вопрос?

– Вопрос-то можно, только вот с ответом могут проблемы…

– Есть ли личности среди физиков?

– Пока только теоретически. Мы работаем над этим вопросом.

– Эх, мне бы с ним поговорить!

– С Гигантюком? Забудь. Дай договорить. Покорить универсум сможет только личность. Но пока что личность – это некое дурное семя, нечто самопроизрастающее, то, что не ставится на поток. У нас есть элитные школы по всему миру, в разных этнических регионах, туда попадают детки с высочайшим IQ, там все порядочные, воспитанные, физически развитые, симпатичные – но личностей нет. Более того: личность дает потомство весьма аленькое, весьма! От элиты – дурное племя Эко. Это вам расплата! Подарочек из космоса!

Вопрос в лоб: можешь ли ты воспитать личность или подсказать, как это делается? Какие условия необходимы для того, чтобы вырастить личность? Мне нужны твои соображения по этому поводу. Это твой долг перед мирозданием. Разве нет? Лично мне ты напоминаешь глупого мула: и потомства не оставляешь после себя, и жизнь каторжная. Разве нет?

В ответ я рассмеялся. И назвал его «наперсточником».

Чем окончательно вывел Веню из равновесия.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

2

2.8.

«– Привет, Платонище! Рад видеть тебя в добром здравии. Ну, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. По-разному плохо.

– В таком случае сразу перейдем к сути: как там у нас дела?

– Все это так непросто, – уклончиво ответил я прежде, чем сообразил, что и как мне сказать.

– Гуд, гуд, как говорят америкосы, окей. Вау. Выкладывай.

Теперь и Платон, и я, ваш непокорный слуга, ощутили, что вести разговор с позиции силы будет выглядеть с моей стороны слабостью. Почему?

Да потому, что Платон уже смотрел на меня с позиции силы. Что-то изменилось.

В принципе, я предполагал, что события будут продвигаться в этом, не слишком желательном для меня, направлении. И я не побоялся рискнуть. Пусть будущие судьи (а судьи будут кто, интересно?) учтут это смягчающе-отягчающее обстоятельство. Собственно, и выбора большого у меня не было. У меня, всесильного Босса и Хозяина, не было выбора?

Да, да и еще раз трижды да: выбора не было. Глупо отрицать очевидное.

Прикончить Платона?

Это значило бы признать собственное поражение. Платона можно убрать, но «свято место», которое он занимает в раскладе сил в мироздании, убрать невозможно. Где-то рядом наверняка растет другой Платон, уже играющий в футбол. Никто бы не знал о моем скрытом поражении, а я бы знал. И тем самым избрал бы судьбу проигравшего. Не вариант для чемпиона.

Делегировать Платона туда – значило вооружить своего оппонента.

Но другого выхода у меня не было. Мой шанс состоял в том, чтобы вооруженный мною до зубов противник стал сражаться за меня, то есть, в некотором смысле против себя.

Однако и у Платона не было другого выхода, кроме как принять мои правила игры.

Он был моим шансом, а я был его шансом.

И это был единственный перспективный вариант для нас обоих.

Поэтому я не собирался заблуждаться по поводу расстановки сил. Его любовь, его ахиллесова пята, его слабость была моей силой. Можно было не сомневаться: Платон не предаст любовь (читай – свободу, счастье, истину и т. п.); а если он ее все же предаст – это будет уже не Платон. Это было гарантией моей безопасности.

Гарантией его безопасности был он сам.

Итак… «Как там у нас дела?»

– Я «общался» с Марией.

– Что значит общался?

«Все это так непросто», – вновь захотелось сказать Платону, но он, отдадим ему должное, поделился информацией сполна. Что, конечно, было своего рода вызовом и отчасти демонстрацией силы.

Тем не менее, должное отдадим.

«Общение», то есть, сфокусированные смысловые импульсы, почерпнутые в состоянии транса, будем откровенны, он интерпретировал приблизительно так, как излагаю здесь я. Пожалуй, несколько тоньше и элегантнее. Уровни, дрожжи, фильтр, цивилизация, культура, битый-небитый – все это он изложил мне популярно и внятно. С юмором.

– Это все? – перехватил инициативу я.

– Пока все.

– Не густо.

– Да, не густо. Но кое-что.

– Кое-что. Но ты не добился желаемого.

– Зато я добился невозможного.

– Хорошо. Мы зачтем тебе хождение за три Уровня. Если ты ответишь мне на волнующий меня вопрос: за что же они так с Марсиком III, а? Чего они хотят от меня? – спросил я.

– А ты заведи себе Марсика IV, и оставь в покое отца Никодима.

– Что-то ты голос повышаешь, или мне показалось?

– Ты спросил, я ответил. Если тебе не нравится мой ответ, при чем здесь мой голос?

– Дерзишь, дерзишь… Раньше такого за тобой не замечалось.

– Раньше ты не позволял себе так бесцеремонно обращаться с моей жизнью.

– Так… Изволили выйти на тропу войны.

– Нет, все проще: я вынужден принять твой вызов.

– Ладно, достаточно. Отныне твоим девизом будет «береги Веню, своего Босса, благодетеля и гаранта неприкосновенности», мягко говоря. Носи его на руках и целуй в попу.

– Я знаю, Мария намекнула мне на это. А знаешь, от кого беречь?

– От «них», от кого же еще.

– Нет, Хозяин, не от «них», а от меня.

– Шантажируешь?

– Чтоб мне с этого места не сойти.