Девять

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

3

3.9.

– Платоша, почему ты бросил писать свою монографию?

– Не пишется.

– В чем дело? Расскажи.

– Как тебе объяснить… Бред какой-то. У меня предчувствие, что я начну писать роман. Впечатление такое, будто писатель вырывает из рук ученого-мыслителя вечное перо. Два джентльмена дерутся, как торговки на базаре.

– Роман? Разве ты рожден писателем? Так странно слышать от тебя такое… Мой муж – писатель… А что, в этом что-то есть. Но все равно странно. Ты такой умный, а писатели такие легкомысленные…

– Мне и самому странно. В общем, забудь о том, что я сказал про роман. Это я так, от отчаяния.

– Я так тревожусь, когда у тебя что-то не получается. Как будто я сама накосячила.

– Все у меня получается. Просто творческий кризис. Это нормально.

– Я заметила: как только тебя настигает творческий кризис, это сказывается на наших отношениях.

– Правда?

– Да, да. И наоборот: как только у нас все хорошо, ты тут же бежишь к столу. Как сообщающийся сосуд.

– Завтра к нам должны прийти Венера с Веней. У них дела идут в гору, они такие важные.

– Да, они на пике жизненного успеха. За них можно не беспокоиться. Но вот завидовать им не хочется.

– А кому ты завидуешь?

– Как кому? Нам.

– Правда?

– Ну, конечно. Лучше, чем у нас, просто не бывает.

– Откуда ты это знаешь?

– Женщина не может не знать таких вещей. Это дано нам от рождения.

– Так-так-так, так-так-так…

– Платоша, ау, ты где?

– Да я, вроде, здесь. Как ты думаешь, не повесить ли вот на эту стену картину? Что-нибудь космическое. Последнее время на меня давит космос. Извини за бред.

– Кажется, я понимаю. Тебе надо писателя и мыслителя усадить за один стол и дать им домашнее задание. Пусть пишут роман.

– Сказку, что ль? В которой намек на намеке сидит и намеком погоняет? Да меня уже тошнит от многозначительных намеков. Умным людям сегодня нужны особые сказки. Научные фантазии, что ли.

– Вот, вот. Пусть пишут роман, в котором растворится твоя монография.

– Как ты себе это представляешь?

– Я же в тебе растворилась? Да еще как. А ты – во мне. Вот, потрогай мой живот. Представляешь, как маленький будет толкаться, рваться на волю, к нам с тобой. Но ведь этим маленьким будешь ты – во мне.

– Хочешь сказать, что ты беременна?

– Я бы очень хотела так сказать… Пока не знаю. Ты был бы рад?

– Честно? Я был бы ошеломлен. Рад – это глупая, бедненькая для такого случая эмоция.

– Обычно все говорят: я так рад, дорогая.

– Вот они и плодят себе подобных. Скупость в мыслях порождает скудные чувства.

– Но все-таки ты был бы рад?

– Конечно, рад.

– Ну, вот. Так бы и сказал. Ведь рано или поздно это случится. Я это знаю. Поэтому ты готовься.

– Скорее всего, ты права.

– Я знаю. У нас будет замечательный ребенок.

– Нет, я о другом. Пусть сольются в романе инь и янь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

4

4.9.

Темнота.

Атум-Хепри.

Темнота…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

5

5.9.

Я ощутил себя переминающимся с ноги на ногу на территории Марии.

– Доброго времени суток, Мария!

– Доброго времени! Добро пожаловать!

– Спасибо. Ты очень приветлива.

– Не обольщайся, далеко не всегда. И не ко всем. Но в сей момент я рада тебя видеть.

– Я ненадолго. Можно сказать, по делу. Появилось несколько вопросов, без ответа на которые жить мне становится все труднее. Я начну, если позволишь.

– Но я не справочное бюро. Я вообще, можно сказать, имею отношение к появлению вопросов, а не к ответам на них.

– Я знаю, знаю. Возможно, я к тебе затем и пожаловал, чтобы поднабраться вопросов. Возможно, мне как раз и нужны ответы в форме вопросов.

– Давай попробуем. Я вся внимание. Вот оцени, что я сейчас сказала: в данный отрезок времени я вся состою из внимания. Из тех материй, из которых соткан интерес. Прелесть, правда?

– Да уж, забавно. Где Бэлла?

– Кто такая Бэлла? Ах, Бэлла… Всех разве упомнишь: Грэтхен, Маргарита, Бэлла… Об этом лучше спросить у Васи Сахара. Он унес эту тайну в могилу.

– За что ее убили?

– Ее никто не убивал. Она сама себя убила. Отравилась. Пожалуй, «убила» в ее случае – слишком громко сказано. Она просто не захотела жить.

– Причина?

– Любовь к Вене.

– Страсти-то какие.

– Она бросила свою любовь к ногам Вени как обвинение. Она рассказала ему, как любила его всю жизнь, и то насилие над ней, девчонкой, она вовсе не восприняла как насилие: это была любовь. С первого взгляда. Ну, что значит, с первого взгляда? Просто люди видят то, что искали (даже если не догадывались об этом). Зачем второй или третий взгляд, если достаточно первого? Любовь с первого взгляда – бессмысленное выражение. Масло масляное. Просто – любовь. Она вовсе не боялась русского солдата, а с тихой страстью отдалась ему. Он был ее первым и последним мужчиной. Зевсом, проявившим невинный интерес к юной земной красавице. Кстати, после этого с Веней что-то случилось. Когда он встретил Венеру, он был ко многому готов. Вот видишь, встречи с женщинами меняют вас, мужчин. Тебя тянет ко мне, женщине…

– Шутка? Чувство юмора? Блещешь остроумием?