Девятая Парковая Авеню (СИ)

А сегодня утром состоялась торжественная инаугурация Кареллена на пост диктатора Соединенных Штатов, проведённая (в целях конспирации) в огромном бассейне под крышей соседнего с Белым домом здания. Мы с Кси чуть не уписались от смеха, глядя, как у всех этих важных министров и сенаторов вытянулись лица, едва они увидели, что бассейн наполнен водой. А потом мы и вовсе ползали в истерике, умирая от хохота, когда они, тряся своими жировыми складками, отложенными несомненно благодаря деньгам примерных налогоплательщиков, и сверкая болтающимися в плавках от известных модельеров усыхающими половыми причиндалами, погружались в холодную воду и битый час стояли, дрожали, в ожидании Карела.

Он явился абсолютно голый, словно насмехаясь бесстыдством и красотой своего тела над подчинёнными. Грива волос из светлого золота вольно спадала вниз, достигая талии, а большие зелёные глаза с издевкой смотрели на мокрый сенат. Я был в восторге. До чего же всё-таки тонкие и соблазнительно-субтильные фигурки у этих чертовых Санктери… Судя по выражению, с которым Кареллен глянул на меня перед погружением в бассейн, у нашего свидания чуть позже намечается продолжение.

Единственный одетый человек в этом помещении^1, в котором я методом исключения признал престарелого Аллана, спустился в воду с Конституцией США и бутылкой виски. Отбив у бутылки горлышко, он облил Конституцию спиртным и бросил книгу тонуть в бассейне, а остатками виски аккуратно обрызгал Карела. После этого Кареллен получил от Аллана удар опустевшей бутылью по голове (она разлетелась вдребезги) и радостно приказал министрам походить по осколкам стекла на дне бассейна, ни в коем случае не наступая на Конституцию. Когда вода заметно приобрела красноватый оттенок, Карел вылез из бассейна и все почему-то зааплодировали. Аллан выбрался из воды вслед за ним, прихватив мокрую книгу, открыл и всем показал, что страницы в середине вырезаны. Внутри Конституции лежал небольшой обруч, составленный из узких полосок трёх драгоценных металлов. В одном месте он расширялся: туда было вставлено, как мне пояснил на ушко Кси, пятьдесят бриллиантов (по количеству штатов) — и я понял, что это такое. Аллан жестом поманил к себе Ксавьера, торжественно передал ему венец, и детка водрузил его на голову своему дядюшке. Инаугурация на этом, по всей видимости, завершилась, а хромающим политикам разрешили уйти и подлечить раненые ноги.

Зал опустел. Расцеловавшись с Кси, новоиспечённый глава государства отпустил его вместе с Кирсти домой, а меня… Таинственно улыбаясь, Кареллен потянул меня в бассейн.

— Ты понял символичность обряда, Ангел?

— Ну… не уверен.

— Можно топтать любые ценности, причиняя вред и себе, и другим, и разливая реки крови, но душу… — он глянул на мокрую Конституцию, — продавать нельзя. Ее можно принести в жертву, — он открыл книгу, листы которой превратились в слипшиеся пустые рамочки, — лишь в обмен на нечто большее… высшее, — он дотронулся до своего венца. — А быть ещё выше всего этого — означает иметь огромную власть и нести не менее огромную ответственность. Макс нёс её с легкостью, сила воли у него была невероятная, а вот цели в жизни… я постараюсь не впасть в тиранию, но ты же понимаешь, что на 99% ситуация в стране зависит от самих людей.

— Американцы… да, я знаю, что мы за нация. В США не будет всё хорошо, пока они… мы… напрасно будем считаться самыми богатыми, развитыми и доминирующими над миром.

— А мы просто зажрались и медленно, но верно деградируем, — Кареллен подплыл ко мне, прижал к отвесной стенке и, весь трепеща, провёл языком у меня за ухом. Потом тихо прошептал: — Я хочу уничтожить Америку… такую, какая она есть сейчас.

— Дельная мысль, — согласился я, выгибая и подставляя шею для дальнейших поцелуев. — Но сейчас, господин президент, вы, по-моему, гораздо больше хотите меня трахнуть.

Карел не ответил, приникнув губами к моей груди. Его руки лихорадочно поглаживали и сжимали меня за попу, незаметно забираясь глубже между ног. Я начал расслаблено ложиться на воду, чувствуя, что он не будет поворачивать меня спиной к себе. Тем лучше… я люблю смотреть на лицо любовника. Особенно если оно такое красивое. Кареллен по-прежнему безумно напоминает мне лапочку Кси, движениями, взглядом, этими откровенно жгущими поцелуями…