Девятая Парковая Авеню (СИ)

— Да, мой нежный. Он прекрасно играл свою роль, не правда ли? Молле — один из лучших моих иностранных разведчиков, чистокровный француз, который, кстати, действительно является дипломированным поваром. Он шпионил за тобой отменно, параллельно втянувшись в настоящие заботы о тебе. Ты же понимаешь, что пришёлся ему по душе, став гораздо большим, чем обычное задание. На долгие годы. Работа ему очень нравилась, а всё, что он нам докладывал о твоей жизни дома, нравилось мне. Пока на переднем фронте не появился мой старший братец, — Кареллен тяжело вздохнул и сжал меня в объятьях. — Прими моё искреннее и умоляющее «прости» от имени всего клана Санктери. Через каждые два поколения в нашем роду обязательно появляется клинический сумасшедший, человек с серьёзными психическими отклонениями. Мои родители стали «счастливыми» обладателями одного из них. Я враждовал с Максом с детства, с того дня, когда брат, который старше на девятнадцать лет, пытался меня изнасиловать. Если тебя это утешит, мне было восемь… как и тебе. У Максимилиана, похоже, была страсть к мальчикам в этом возрасте. Я похож на мать, а он был вылитый отец, и когда родители развелись, наши с Максом пути разошлись раз и навсегда. Я попал в хорошее и на редкость выгодное окружение в университетской элите Йелля, затем устроился на работу в Вашингтон. Подниматься на вершину административного Олимпа мне помогал Аллан, уже тогда — сенатор Белого дома. Он заметил меня в толпе претендентов на должность ассистента почти сразу и вызвал на собеседование последним. Как он позднее сказал: «Оставил на десерт красивого и энергичного амбициозного юношу». Я мог похвастать идеальными рекомендательными письмами и чистым послужным списком. Думаю, что дело было не только в письмах, я понравился ему и внешне. Но это не важно, свою благосклонность он проявлял и проявляет только платонически. Аллан — не гей… хотя моё лицо действительно ласкает его взор. Он сделал меня своим помощником и устраивал исподтишка каверзы, несчастные стечения обстоятельств и прямые неприятности. Наблюдал за моей напористостью, прилежностью и нацеленностью на результат. Я, не зная об этих играх, не унывал и постарался не разочаровывать его. Ни в чём. После полугода знакомства он признался, что не может прожить без меня и дня. Мы объяснились, он ввёл меня в свой круг доверия. Я здорово его дополнял, и мы стали близкими друзьями, несмотря на солидную разницу в возрасте. Он рассказал мне о бизнесе, который ведёт параллельно с политикой, посвятил в планы и поведал историю создания главной подпольной нерелигиозной организации Штатов. Ей насчитывается уже более двухсот лет, и передаётся она из поколения в поколение всего нескольким семьям избранных. Аллан — один из этих счастливчиков, последний мужчина в роду, который держал бразды правления. С незапамятных времён своей юности он был тайным руководителем “Compare2State”, эдаким эталоном типичного тучного президента, бывавшего в офисе изредка наездами в обстановке строжайшей секретности. Он признался, что устал от своей наследственной роли. Чем больше он внедрялся в Белый Дом, тем реже мог наведываться сюда. Такое положение дел в действительности его совсем не устраивало, что неудивительно: он чувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что могучая корпорация нуждается в более ярком, явном, симпатичном, твёрдом, волевом и немного бешеном президенте, который сдержит разгул заместителей и начальников помельче. Прямых наследников он не имел, передавать дела кому попало не мог. Поэтому через пять лет совместной плодотворной работы он и решился сделать рисковую ставку. Привёл сюда, в этот кабинет, и оставил, сказав, что я буду президентом и у меня просто нет выбора. Я был в шоке и испугался ответственности. Но он не принял мой отказ и все последующие попытки сбежать. Мы снова объяснились, наедине, за запертыми дверьми. Это было похоже на объяснение в любви… только без нежностей, без поцелуев и объятий. Чистая математика, магия чисел… и магия его удивительного ума. Аллан показал силу своего безграничного доверия ко мне. И я уступил, согласившись принять опасный дар — этот пост. Признаюсь, в первый год правления я допустил множество смешных и глупых ошибок в области подбора персонала и ВЭД. Но… не набив себе шишек, я не понял бы, как сделать свою компанию (а она моя на 55% биржевых акций последние одиннадцать лет) практически всесильной. Аллан почти не помогал мне, его участие сводилось к мягким просьбам не торопиться, управлять своим гневом и учиться вселенскому терпению. Я подолгу сидел в этом кресле, силясь найти решение для очередной международной проблемы без вспышек вооруженного конфликта… а Аллан сидел у меня в ногах в характерной позе, медитируя и время от времени капая в тишину скупыми и странными советами. Я слушал своего наставника, хотя многое в его речах поначалу не понимал. Вопрос об источнике его мудрости не раз ставил меня в тупик. Но я обучался, постигал особенную науку контроля за телами и душами… и вот так, продвигаясь вперёд, ошибаясь и понемногу укрепляя свою власть, я снова столкнулся с братом. С изумлением и горечью обнаружил, что он добился гораздо большего, чем я — стал повелителем целой Америки. Подкоп под его безупречную репутацию, который Аллан делал на протяжении всей своей карьеры, ни к чему не привел. Вывести его из серого кардинальства на чистую воду под прицельный огонь жадной прессы тоже не удавалось. Никаких вещественных доказательств, виртуальных переписок или нечаянно оброненных слов, ни единой зацепки. Оставалось убрать физически… и Аллан передал эстафетную палочку войны мне. Борьбу, которую мы с братом вели друг против друга, описывать слишком долго и скучно, суть состоит в том, что Максимилиан потакал всем своим желаниям, а я по возможности — противодействовал. Его дружка-соратника Бэзила Вармана я ненавидел даже больше, чем самого Макса, поскольку замечал, какое пагубное влияние он оказывает на моего брата, а главное — как сильно хочет овладеть его малолетним сынишкой… захотел сразу после того, как тот родился, — тут Кареллен сделал паузу и хлопнул в ладоши.