Девятая Парковая Авеню (СИ)

Как же я умудрился сквозь толщу стольких чёрных лет пронести свою неиспорченность? Остаться ранимым, стыдливым, чувствительным. Как я всё ещё могу плакать? Как смею… Не иначе, миокард, я действительно должен простить тебе все глупости и промахи. Вот хотя бы во имя первозданности собственной души, которую ты сберёг для нас обоих. Ты чудом бываешь… но иногда! Не всё время. И вообще, не слушай меня, я не хвалил тебя.

Ладно, жизнь на проваленном задании ещё не закончилась. И после обеда я обязан прийти в штаб-квартиру к Шепу. Выслушать все его замечания по делу, имевшему место в доме №3 по Девятой Парковой авеню… Проклятье. Как я не хочу к нему идти. Если его всевидящие серые глаза хоть на мгновение заподозрят даже самый слабый намёк на те чувства, что меня сейчас обуревают, то безжалостно пролезет в самое нутро. Вытряхнет всю правду. И тогда мне не жить. Он любит меня, но один чёрт знает, что он скажет на всё, что откроет. Ничего хорошего, это уж точно…

Хочу или не хочу, а собираться надо. С большой-пребольшой неохотой выпускаю из рук блейзер, брызгаю слезами на пол своей спальни, одеваюсь во все чёрное (сегодня у нас траур, миокард, а Шеппард пусть поломает голову), прикрепляю к штанам цепи и выхожу из дома.

Жалко, что моя прекрасная машина не чёрного цвета. Или хотя бы тёмно-фиолетового. Сейчас её краснота раздражает мои глаза и напоминает о реках крови.

*

— Что-то ты неважно выглядишь, — небрежным тоном бросил Шеп, разглядывая тонкие чёрные круги у меня под глазами, — не иначе плохо спал перед заданием. И тебя сильно утомили. Что-то пошло не так?

— Всё так, — безразлично ответил я, беря у него из лапищи стакан виски со льдом. — Я просто… я действительно устал. Пришлось ублажать слишком много народу. Ты что-то ещё хотел мне сказать?

— Да, в общем-то. Ты знал, что у него есть сын?

— В Интернете об этом ничего не написано, да и ты не удосужился просветить, — я пожал плечами с как можно более равнодушным видом. Я врал, в заметках Макса сын был! Но не названный по имени. Но голос, спасибо настороженным нервам, вроде бы меня не выдал. — А что, его сосунок имеет какое-то отношение к делу?

— Да нет, — Шеппард, которого до этого момента как будто что-то тревожило, расслабился. — Его этой ночью, как выяснилось, даже дома не было. Утром привёз какой-то приятель с вечеринки. Он до того упился, его сынок, что был без сознания. И ранение в ключицу успел получить. Перевязку ему сделали хреновую, но домашний врач всё перебинтовал. А ещё, когда очнулся, малец ничего понять не мог. Как в амнезии. Ну и вот… подхожу ближе к теме. Моё начальство решило через сыночка добить Максимилиана и в аду.

— Каким образом? — я закурил с откровенно скучающим видом, хотя сердце забилось так, что чуть не сломало мне позвоночник.

— Никто, кроме таких, как мы и наши оппоненты в правительстве, не знает, какой важной персоной был Максимилиан Санктери. Широкая общественность вообще даже имени его никогда не слышала. Потому сегодняшнее исчезновение Санктери-младшего прошло без сучка и задоринки, абсолютно незамеченным — наша корпорация в этом участия как бы не принимала. Не хотелось ни мешать, ни помогать.

— О чём ты? — кажется, моя затяжка была слишком быстрой и нервозной.

— Правительственные агенты забрали Ксавьера на базу. Ту, где ты провёл двенадцать лет. Заступиться за него уже некому. А на его смазливую мордашку давно уже облизывался начальник твоего бывшего департамента. Бэзил Варман, помнишь его? Ты и не мог забыть. Максу уже много раз предлагали добровольно принести сына в жертву национальной безопасности. Он всё никак не желал… по-моему, по вполне понятным причинам. И огромная власть, которую он держал в своих руках, позволяла ему это. А потому его лучший, как он считал, друг — всё тот же начальник твоего оставшегося в прошлом департамента — очень хитро и расчётливо прибегнул к помощи нашей конторы, чтобы убрать единственное препятствие на пути Ксавьера в его постель. Убрать так, что и комар носа не подточит. Никто, абсолютно никто, кроме сторон, ещё только позавчера подписывавших злополучный контракт, не знал об этой договорённости. И всё… теперь уже всё. Наш заказчик Варман, сам, своими руками (об этом пункта в договоре не было) получил долгожданную добычу. Теперь он будет таким же учителем для Кси, каким был для тебя. А зная, каким монстром был Макс, я боюсь, что Ксавьер станет нашим врагом номер один… ну, со временем, после того, как его сломают, а затем — обучат. Мне мнится, что это случится очень скоро. И что вы на своих заданиях столкнётесь лицом к лицу. Всё, я предупредил. А теперь хотел бы поздравить тебя — ты блестяще справился со сложнейшей зачисткой. Гонорар будет соответствующим.

Шеппард пододвинул ко мне тёмно-коричневый чемоданчик.

— Сколько? — мои бескровные губы едва шевелились, но голос хранил спокойствие: я ещё не до конца переварил полученную информацию.

— Здесь два миллиона. Ты хорошо поработал, Энджи. Даю тебе три дня выходных. Потом…