Девятая Парковая Авеню (СИ)

— Потом ещё поругаешься, давай я договорю. В общем, я тебе не поверил. Видел, правда, как горели твои несравненные глаза, но думал о том, какой из тебя непревзойдённый лицемер получился. Вспомнил, как ты сгорал в похотливых руках папы. Ревность вскипела с новой силой. И когда ты сунул мне пистолет, в первое мгновение я действительно намеревался тебя убить… выстрелом в лоб. А потом подумал, как хочу коснуться твоих губ, как хочу вжаться в твоё тело, как хочу, чтобы ты меня раздел, смял и изнасиловал… — он начал задыхаться, судорожно обхватывая меня бедрами. — И не сумел убить. Ранил. И чуть не сошёл с ума от страха, что ты всё-таки умрёшь. Твой повар свидетель, как не хотел я тебя отдавать врачам. Я спрятался в больнице, ожидая окончания твоей операции, и вздохнул спокойно лишь тогда, когда подслушал, что ты вне опасности. В твою палату наехала куча народа. Медсёстры пачками ходили на тебя любоваться. Я проклинал их всех вместе взятых и ревновал к каждой в отдельности. Я мучился сколько-то там дней… пока не выдержал и не съездил домой, нашёл в подвале в папиных запасах усыпляющий газ, что-то вроде белой дымовой завесы. Когда вернулся, в панике узнал, что ты перерезал себе вены. Как можно незаметнее я подбросил открытый баллончик в карман медсестре, посланной сделать тебе перевязку. И стал твоим безраздельным властелином ровно на полчаса.

— Так это был не сон?! Меня все уверяли, что ты приснился…

— Нет, сон снился как раз им. Сначала ты, конечно, заснул вместе со всеми, но я разбудил тебя.

— А почему ты сам не засыпал?