Девочка и Дорифор

Произвелась артистическая пауза. Силуэт незнакомца передвинулся и развёл руки в стороны.

– Хорошая штука, эта память, – произнёс оттуда силуэт и сложил руки на груди, – Ах, чудно хороша-с. Я опять насчёт хамяка-с. Вот «если бы», да? Если бы он уступил вам. Вы понимаете, о ком я говорю. Отчего бы нет. Могли бы устроить. Мы-с. И устроили бы. Без душещипательного поединка на байдарках. Гладенько. С превеликим усердием-с. Ведь сталкивать и растаскивать людей – наша рутинная забава-с. К рождению людей, да, мы не причастны, это верно, и вообще не допущены-с, а к остальным их поступкам – с удовольствием-с. И столкнули бы. А жили бы вы с ней – ох, дружно-с. И творчество ваше, творчество не пропало бы. Может быть, даже и стало богаче-с. А знаете, мы бы вас и со всеми десятью предыдущими вашими женщинами поочерёдно столкнули бы во взаимные объятья! Почему нет? Столкнули бы, нам ничего это не стоило-с. Вы только одну историю рассказали, вот мы о ней вам припомнили. А о других ничего не рассказывали, и нам вроде бы нечего развивать. Но мы-то знаем о них. Всё мы знаем. И вы каждую поочерёдно потом выпроваживали бы. У них ведь судьба такая – быть выпровоженными. Вы бы это делали с тоской и горечью. Но, судьба есть судьба-с. А детишки-то ваши родились бы в срок, появились бы они законно, поскольку на это мы не можем повлиять. И неважно происхождение того чудного сценария, не наша на то забота. Много детишек вы бы приобрели. Перещеголяли бы пресловутые семь чудес света. И мы порадовались бы за вас. Но не умеем мы радоваться, не позволительна нам радость, столь же не позволительна, сколь участие в рождении людей. Посему и не произвелись нами эти все «если бы-с».

– Изыди! – зыкнул Даль и, перехватив альбом в одну руку, другой наложил на себя крестное знаменье. Подсказка, независимо витающая поодаль, мгновенно вздёрнула брови от удивления. Она не ожидала вдруг возникшей правильной мысли, и тут же реализованной.

Тень за шторой встрепенулась, и оттуда же раздался шёпот:

– Это не к нам, не к нам-с. Это к заказчику нашему, к нему годится ваше приглашение-с. А нас не стоит обижать-с. Как-никак, всё-таки коллеги-с, так сказать-с, особы от искусства-с

.– Тем более, изыди-и-и! – Ещё громче, вообще во весь голос прокричал «изобразитель».

Одновременно с воплем Даля, открылась дверь комнаты, и в ней возник хозяин.

– Ишь ты, – вскрикнул он протяжно, будто продолжая предыдущий звук приятеля, – салют. А я-то мучительно думал, одну брать или две. И взял две. Как в воду глядел. А почему темно?

Луговинов вышел из дрёмы и пошевелился.

– И ладно, – проговорил художник, завидев движение человека в кресле. Тихо сказал, почти в уме. Он со вздохом оглядел область окон и штор на них. Чисто.

– Угу, – Дорик взглянул туда же и не стал раздвигать штор, – тогда зажжём свечи. Такой товар имеется. – Он достал из шкапчика пару старинных канделябров с готовыми в них свечами, – вот.

Луговинов сидя потянулся, и ещё в течение потягивания успел достать из кармана зажигалку.

– Держи, – он кинул её Дорику и невольно покосился в сторону печки, вспоминая недавнюю решительность сжечь в том жерле весь умственный мусор. И она показалась ему несоразмерно малой величиной.

Даля пока не отпускала внезапная и целиком иная, чем неприятность, истекшая сию минуту назад со стороны занавесок. Действительно, пренеприятная встреча. «Коллега». Мы совершенно искренне можем оказать ему скромные проявления сочувствия и разделить обеспокоенность. Однако, в связи со случившимся странным явлением, вынуждены сказать несколько довольно сдержанных слов об одной особенности в мире времени, окутывающего сознание нашего небезынтересного человека. Раньше, и мы это отмечали, Касьян Иннокентьевич частенько запаздывал с реакцией на довольно-таки жгучие события, происходящие с ним, вместе с его окружением. Среди них попадались происшествия, как весьма основательные, так и вовсе незначительные. А только что, при написании записки Луговинову, он взял да опередил событие, касаемо будущего, выскочил перед этим чрезвычайным событием, которое тут же возмутило ум и сердце. Иначе говоря, возмущение возникло раньше, чем событие, его спровоцировавшее. Такие дела. Оказывается, и подобное с нами случается. Сплошные неожиданности: что в будущем, что в прошлом.

«Да. – Тем не менее, подумал Касьян Иннокентьевич поперёк неприязни к словам незнакомца за шторами, и почему-то доверяя обронённым им сведениям о косвенной услуге Луговинову. – Да, правильно сделал, что, не колеблясь, вызвал на дуэль. Оскорбление чудовищное».