Девочка и Дорифор

Некоторое время вдохновенное дело продолжалось молча. Девочка разглаживала руками следующую, да следующую бумажную копию, наносила на её тыльную сторону клейстер, затем точно прилаживала её к холсту на подрамнике с утаённым на нём подлинником, придавливала губкой плоскость и торцы. Она будто уже стала профессиональной наклейщицей. И всякий раз кротко вглядывалась в детали изображения картины, насколько позволяло, в общем-то, неплохое качество типографского изделия. «Изображение изображения», – подумала она.

– Напоминание, значит, ожидание. Правда? – пытала девочка. – Ожидание. Иначе, зачем напоминать?

– Правда. Только встреча не обеспечена, – Дорифор подхватил очередной подрамник, оглядел качество наклеивания, кивнул головой, поднял большой палец вверх. – Сюда?

– Нет, немного левее. А у нас? Есть гарантия?

– У нас. Красиво ты говоришь.

– Конечно, у нас. Если мы вместе. Когда люди ждут одного и того же, значит, они вместе.

– Будем надеяться, что дождёмся.

– А после?

– После чего?

– А когда, наконец, дождёмся. Будем вместе и после того, когда увидим и встретим его?

Дорифор слегка застыл, стоя на стремянке. «Спасайся, кто может», – почему-то припомнил он слова из отдалённого теперь диалога, в помещении другой особы женского пола, и отвлёкся от философского вопроса девочки. Возникла в уме у него мысленная параллель. Говорили тогда о тесной компании людей, которые будто бы находятся вместе. Но в случае крайней беды, каждый непременно спасается поодиночке, забывая о тесноте общения. Разделение всегда побеждает. Это они тогда оба подчеркнули и согласились, хотя и скрепя сердце. Он вспомнил прочие сценки того дня: и языческие разговоры, и языческое представление, и ощущение пустоты, обретающей гладкие выпуклые формы. Мысли мелькали не последовательно одна за другой, а параллельно. Поэтому, подобно лампочкам в электрической сети, каждая вспыхивала ярко. Взошло и вспоминание начала размышлений о разделении другого рода, побеждающее. Лучше сказать, отделении. А именно – об отделении света от тьмы. Он тогда лишь принялся за эти непростые размышления, да с ними и заснул. Теперь они всплыли в спокойном сознании, отодвигая предыдущие параллели, и стали подталкивать мыслителя на определённое развитие себя и полноценное завершение.