Девочка и мертвецы

 — Мой муж, Антошкин отец, пропал в Снежной Пустыне, — прошептала женщина. — Соседи думают, что он стал серым. Они потешаются надо мной. Говорят, что зажарят и съедят моего любимого, если он явится в город; рецепт просят, как лучше приготовить. Скажите, уважаемый, вы знаете моего любимого?

 — С вашим любимым не знаком, — признался Федя. — Не имею чести.

 — Они просят у меня перец, соль и укроп; говорят, хотят сварить моего любимого. Они хотят приготовить из него фрикадельки по-некрасовски и шницель. Что такое шницель? Я не знаю: не русское какое-то слово. Скажите, уважаемый, вы знаете моего любимого?

 — Не имею чести, — сказал Федя.

 — Зачем им укроп? Это дорогая трава; они хотят забрать у меня укроп и моего любимого; всё забрать. Мерзкие соседи. Почему у других соседи добрые, отзывчивые, понимающие, а у меня — жестокие и алчные? Откуда такая несправедливость? Скажите, уважаемый, вы знаете моего любимого?

 — Не имею чести, — повторил Федя.

 — Если вы мертвый, то должны его знать, — упрямо сказала женщина. — У моего любимого каштановые волосы и роскошные казачьи усы. Скажите честно, уважаемый, вы видели его?

 — Нет, — терпеливо повторил сокольничий. — Не видел и знать не знаю, как выглядят казачьи усы.

 — Они роскошные. По-настоящему роскошные, понимаете? Ну поймите же меня, наконец!

 — Мама, засохни! — рявкнул Антон. — Отец давно помер, не тревожь его душу понапрасну!

 Федя с укором посмотрел на него:

 — Не стоит так кричать, Антошенька. Я с удовольствием послушаю вашу маму.

 — У вас приятный баритон, но мертвое сердце, — сказала женщина. — Это так жаль… Вы — мертвец! — закричала она вдруг.

 Сокольничий вздрогнул от неожиданности и уронил окурок на ладонь. Чертыхнулся и выбросил бычок на улицу. Пережив нервное потрясение, он даже не почувствовал боли от ожога.

 — Скажите, как вас зовут? — спокойным голосом поинтересовалась Антошина мать.

 — Федор, — представился сокольничий. — Человек я простой, и имя у меня простое, русское.

 Женщина ждала.

 — Сокольничий я, — подумав, добавил Федя. — Холостой мужчина без определенных занятий.

 Женщина улыбнулась и легла. Антон нервным движением руки захлопнул окно, поспешил к матери и накрыл ее одеялом. Женщина дышала легко, спокойно.

 — Уснула, надо же. — Антон почесал затылок. Угрюмо посмотрел на Федю. — Припасов хватит на сутки, не больше: у меня тут полбуханки ржаного хлеба да две консервы, “Бычки в томате”. Потом надо будет спускаться.

 — Через сутки серым от души наваляют, как раз и спустимся. — Федя кивнул. — Может, и раньше, конечно.

 — Вы не понимаете, — сказал Антон. — Этого нам с мамой на сутки едва хватит. Вам есть нечего.

 — Я много не ем, — сказал Федя и достал из кармана потемневший яблочный огрызок. — Вот, сочное яблочко погрызу. Хватит до завтрашнего вечера.

 Антон протяжно высморкался.

 — Что мне сказать, чтоб вы поняли, что вам здесь не место? 

— Ничего не надо говорить, — сказал сокольничий, поудобнее устраиваясь под окошком. — Я понимаю твои настроения, Антошенька, но очень хочу спать и поэтому никуда не уйду.

— Если вы приблизитесь ко мне или маме, я пристрелю вас! — заявил Антон. — И суд меня оправдает: скажу, с мертвяком вас в силу близорукости спутал.

— Договорились, Антошенька.

 — Давайте хотя бы дежурить ночью по очереди! — в отчаянии предложил Антон. — Боюсь из-за усталости проспать настоящего мертвеца!

 — Прости, дорогой. Сон — дело святое, богоугодное, прерывать его ни в коем случае нельзя да и не хочется. Вдруг мне приснится святой град Китеж, как я гуляю по улицам града и беседую с великомучениками. Спрашиваю я, например, великомученика Димитрия давно волновавший меня вопрос: “Каково это, когда тебя копьями пронзают?” Великомученик Димитрий открывает рот, чтобы ответить, а тут ты меня будишь: “Давай, мол, мертвецов сторожи”. Ну-с, и как это после этого? — Окончив свою речь риторическим вопросом, Федя закрыл глаза, и мгновенно уснул. Ему приснилась пожилая женщина с худым лицом и слепыми глазами. Она сидела на грязном дощатом полу и кричала: “Антон! Антошенька, кто это? Скажи правду, Антон, это мертвый?” “Что вы, бабулечка, я не мертвый”, — хотел успокоить женщину добрый Федя, но обнаружил, что рот зашит капроновой ниткой, и он не может вымолвить ни словечка — это чертовски возмутило сокольничего, не ожидал он такой подлянки, но сделать всё равно ничего не мог. “Он мертвый! — кричала женщина, закатывая глаза. — Ты впустил в дом мертвеца, Антошенька, это плохая примета!” “Какой же он мертвец? — удивленно спрашивал Антон. — Понюхай, как от него приятно пахнет одеколончиком: разве от мертвого может так пахнуть?” Антон повел носом и оглушительно чихнул.

 Сокольничий проснулся от холода. Ноги и шея затекли. Федя бросил взгляд за окно: глубокая ночь. В соседнем квартале постреливали. Женщина бормотала во сне. Антона не было слышно. Федя подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и увидел его: парнишка мирно спал в углу с ружьем в обнимку. На нижней части Антонового лица возлежал клетчатый платок.