Девочка и мертвецы

 — Не взять вам детей! — закричал дядь Вася, крутя серым дулю. — Выкусите-ка!

 — Долго ли мы тут продержимся? — в пространство спросил большеносый рыжий мужик в волчьем полушубке. — Померзнем, ночь скоро. — Рыжий увидел Ионыча и протянул ему руку:

 — Велтист, рад знакомству.

 — Ионыч, — сказал Ионыч и предложил: — Может, в здание спустимся? Там теплее.

 — Там кроме детей воспитатели и еще куча беззащитного народу, — сказал Велтист. — Нам велено нести дозор наверху.

 — Нельзя исполнять всё, что велено, — заметил Ионыч. — Иначе получается тоталитаризм.

 Велтист постучал по груди:

 — Сердцем велено. А это, брат, самое справедливое на свете веление.

 Дядь Вася носился по крыше как угорелый: добрым словом да крепкой настойкой подбадривал отчаявшихся. Когда алкоголь во фляжке кончился, дядь Вася через чердак спустился в детский садик и спустя пять минут вернулся с авоськой, полной звонких бутылок размера ноль-пять.

 — Живем, ребята! — закричал. — Теперь и ночь протянем запросто!

 — Что за садик такой? — возмутился Велтист. — Они там детей спаивают, что ли? Несправедливо это!

 — Воспитатели для праздника хранили, — тихо объяснил дядь Вася, вручая рыжему бутылку. — Ты не переживай, Велтистик, дружище, выкрутимся. Мы и с Есениным связались и с Лермонтовкой — помощь через пару часиков прибудет, если не раньше. Главное, крепость духа хранить!

 — Да я-то что? — буркнул Велтист, крупными передними зубами откупоривая бутылку. — Я не против: главное, чтоб по справедливости было. Кто там внизу остался? Может, по очереди с ними дозор понесем?

 Дядь Вася покачал головой:

 — Да что ты такое говоришь, Велтистик? Там бабы одни да хлюпики — не выдюжат они. Мы, в сравнении с ними, древнерусские богатыри.

 — Скажешь тоже, — хмыкнул польщенный Велтист.

 — Дядь Вася! — позвали с востока крыши. — Тащи бухло, трубы залить надо в самом срочном порядке! Не зальем — смерть!

 На юге крыши захохотали.

 — Бегу-бегу! — отозвался дядь Вася, хватая авоську. Едва не поскользнулся, но расставил руки и устоял.

 — Может, коктейлей Молотова наделаем? — предложил кто-то c севера крыши. — А, мужики? Бутылок-то полно!

 Тетка с кочергой подбоченилась:

 — Ишь чего надумали! Пожечь инвентарь собрался? А ты пороги инстанций оббивал, чтоб нормальную мериканскую детскую площадку сделали? Ты два дня в очереди стоял, чтоб хорошую тальянскую горку выделили? Ты перед сявками в районо унижался, архаровец желторотый, чтоб ребятишкам было где играть?!

 — Дуська, ну тебя! — заорали с севера. — Хорошую идею опорочила!

 — Я тебя сейчас кочергой опорочу! — Дуська замахнулась. — Перешибу, мало не покажется!

 Мужчины невесело засмеялись. Тут на востоке случился неожиданный прорыв: серые прогрызли забор и полезли во двор. Двигались они, слава богу, медленно: потратили все силы на прогрыз забора, и их без труда закидали кирпичами. Светослов бегал по краю крыши и с самым серьезным видом целился в мертвяков из ружья, но так и не выстрелил.

 — Давай, ребяты! — кричал Светослов. — Так их! Так!

 — Сам-то че? — злились мужики. — Если не стреляешь, хватай кирпичи и вперед!

 Светослов отмахивался:

 — Не мешай! Я особенного мертвеца жду! Если кирпичи буду таскать, могу момент упустить!

 Захохотали:

 — Выкрутился змеёныш!

 — Скользкий цукан!

 Восток отбили, и тут прорыв случился на юге. Мертвяки поползли на крышу по широкой — в два обхвата — ветке дуба, росшего у самого забора. Дуська орудовала кочергой — любо дорого смотреть. Пятерым головы проломила, десяток с крыши скинула прямо на острые прутья. Ионыч по старинке размахивал лопатой; чуть запыхался, но двух мертвяков зашиб насмерть, отогнал еще нескольких. Светослов и тут выдал: бегал, серым чуть не в лицо целился, но не стрелял. Самый ловкий мертвяк схватил дядь Васю за ногу и едва не стащил с крыши. Ионыч вовремя вмешался: перерубил руку серого лопатой в области запястья. Мертвяк, размахивая покалеченной рукой, словно мокрой тряпкой, покатился к краю крыши, воткнулся головой в водосточную трубу и, с хрустом проломив черепицу, полетел во двор.

 — Ай! — крикнули с юга крыши. — Ребятушки, помогите!

 Обернулись: мужик с бидоном не уберегся: серые захватили его в полон и волокли брыкающееся тело по ветке.

 — Ребятушки! — Безымянный мужик через силу повернул исцарапанное лицо, мутными глазами уставился на убегающую крышу. Выдохнул из последних сил: — Да как же вы так?

 — Спасти бы… — пробормотал Велтист, отводя глаза.

 Но никто не побежал спасать мужика с бидоном. Все стыдливо прятали глаза или изображали бурную деятельность, швыряя кирпичи вдогонку отступавшим мертвякам.