Девочка из Аушвица. Реальная история надежды, любви и потери

– Смотрите, вон там, вдалеке, стоит дом. Пойдите и попросите у хозяев кружку молока. Оно поможет ребенку.

Я пошла в тот дом и выменяла мой свитер на бутылку молока.

После праздника мы снова забрались в поезд и всю ночь сидели на полу, держа Далию на руках и молясь за ее выздоровление.

После долгих странствий мы наконец достигли порта Бургас в Болгарии и сели на судно «Маплим»[54], которое изначально называлось «Падука», но во время плавания было переименовано в «Геулу» («Избавление»). Капитаном был Мока Лимон, и 1388 пассажиров плыли вместе с нами.

Мы сели на корабль в пятницу и плыли семь дней, во время которых отметили праздник Суккот[55]. Когда мы достигли берегов Израиля, пять британских миноносцев окружили нас, и один из них взял корабль на абордаж. Нам сообщили, что мы не высадимся на землю, а вместо этого будем задержаны на Кипре.

Мы начали плакать. Мы не понимали, почему нас внезапно останавливают – после всего, через что мы прошли. Британские солдаты поднялись на борт. Лидеры Хаганы[56] убеждали их пропустить нас, но британцы не позволили, и мы провели на судне всю ночь. Берег был прямо перед нами; мы видели гору Кармель и город Хайфу, но не могли ступить на Землю Израиля.

Жители Хайфы прислали нам виноград и апельсины. Мы впервые увидели этот фрукт оранжевого цвета.

На следующий день британцы погрузили нас на английский корабль и повезли на Кипр. Когда мы приплыли на остров, британцы причалили корабль к берегу и раздали нам шоколад. Большинство евреев на корабле говорили друг другу: «Швырнем этот шоколад им в лицо», – но я сказала Шалому: «Возьми шоколад и потихоньку положи мне в карман. Он нужен мне для нашего ребенка».

Мы оказались в лагере на Кипре в промежуточные дни праздника Суккот. Я была потрясена, когда увидела забор, ограждающий лагерь. Я не могла поверить, что мы снова окажемся за колючей проволокой. Но когда мы узнали, что забор не под напряжением, то немного успокоились, поняв, что никто не собирается нас убивать. На входе в лагерь у нас отобрали все документы, а также фотографии, которые мы везли из дома. К нашему огромному сожалению, больше мы этих фотографий не увидели. Возможно, британцы думали, что на этих снимках есть секретная информация, которую мы пытаемся провезти, на самом деле это были просто фотографии наших родных, погибших при Холокосте, и никто никогда не сможет компенсировать нам утрату этих фотографий.

Нас отвели в палатку с земляным полом. Я не представляла, как уложу ребенка спать на голой земле. Мы были совершенно беспомощны. Позднее в палатки принесли складные койки, и мы постелили постели для себя и нашей малышки.

Мы провели в лагере на Кипре три месяца. Когда мы только прибыли, то понятия не имели, как устроиться там, потому что оказались первой группой в лагере. Мы превратили одну палатку в синагогу; нам дали свитки Торы, и мы приготовились праздновать Симхат Тору[57]. В одной палатке устроили столовую, где израильтяне, очевидно, члены Хаганы, дожидались нас. Они приготовили нам ужин в честь наступающего праздника и Шаббата. Мы поели в столовой и немного успокоились.

После Суккота нам сказали вылить по десять ведер воды на пол каждой палатки, чтобы укрепить почву. Мы сделали это с помощью трубы, по которой в лагерь поступала морская вода. Мы вымыли земляной пол палатки и вымылись сами.

Шалом собрал детей и начал по утрам учить их ивриту. Он с другими товарищами вместе раздобыли доски и сколотили стол и скамьи, чтобы можно было проводить уроки.

Мы питались трижды в день, в столовой. В оставшееся время мы ходили туда-сюда по лагерю. Джонни, один из британских солдат, подружился с нами и сказал, что в Англии у него осталась дочь возраста Далии. Он играл с Далией через ограду и гладил ее по голове, со слезами на глазах. Я жалела его, потому что он так скучал по своей дочке.

Наступила зима, и палатки стали промокать от дождей. Но мы, пережившие гораздо худшие времена, знали, что наше пребывание на Кипре временное, что это последняя преграда, которую надо преодолеть на пути к Земле Обетованной. Придет день, когда нам позволят ступить на Землю Израиля.

Несколько недель спустя нас в лагере перевели в бараки, а потом в один из дней объявили: «Завтра мы едем на Землю Израиля!»

Счастливые и вдохновленные, мы поехали в порт и сели там на британское судно. Среди прочего багажа у нас была с собой алюминиевая ванночка, палия, которую сделал нам на Кипре еврей-слесарь из большой консервной банки. Далии очень нравилось сидеть в ней.

За несколько часов путешествия по морю одним из самых торжественных моментов был тот, когда мы, все как один, пели Хатикву, с колотящимся сердцем и слезами на глазах. В конце путешествия мы сошли с корабля в порту Хайфы и впервые ступили на Землю Израиля. Прошло три дня с Ту би-Швата[58] иудейского года 5708. Был конец января 1948 года.