Девочка, кот и штурман

Пергамент представлял собой огромную карту. Причем такого размера, что Уна вполне могла бы использовать ее как одеяло. Вся поверхность карты была покрыта зелеными, золотыми и серебряными значками. Уна не имела ни малейшего представления, что они означали.

– Это моя карта Северного моря, – пояснил Харойльд. – Я чертил ее сам. Целых пятьдесят лет. Знаешь, где мы сейчас?

Уна внимательно изучила карту. В самом низу была отмечена Скорбная гавань. Она положила руку на значок поселения и провела пальцем на север. Потом остановилась.

– Мы где-то здесь? – спросила Уна.

– Почти, – штурман одобрительно кивнул, – очень близко, – он указал на точку менее чем в дюйме к северу от пальца девочки. – Точнее, вот здесь.

Уна склонилась над картой. Их окружали бескрайние морские просторы. По ее спине пробежали мурашки. Вокруг было столько воды, что, случись что-то плохое, им бы пришлось неделями ждать другого корабля или лодки.

– Смотри, Уна, – сказал Харойльд сидевшей рядом с ним девочке. – Каждая золотая звездочка на этой карте обозначает место, где был пойман кит.

– Неужели «Отважный леопард» поймал столько китов? – Уна не могла в это поверить. Карта была усеяна тысячами золотых звездочек, и все они находились гораздо севернее их нынешнего расположения.

– О, боги морей и океанов, конечно же, нет! – засмеялся моряк. – Я начертил эту карту с помощью сотен других. Знаешь, двадцать лет назад я проехался по всем поселениям вдоль берегов Северного моря и пообщался с местными штурманами. Мы рассказали друг другу о тех местах, где вылавливали китов. Я даже нашел несколько карт в старом сундуке в глубине «Затопленного угря» буквально за два вечера до того, как таверна сгорела дотла.

– Правда?

У девочки сразу возрос интерес к карте. Возможно, одна из этих звездочек тайно указывала на место, где видели нарду.

– Тебе нравятся карты? – спросил Харойльд, глядя, как внимательно Уна изучает лист пергамента.

– Думаю, да, – ответила она. По правде говоря, это была первая карта, которую Уна видела в своей жизни.

– Хочешь, когда вернемся в Нордлор, я покажу тебе и другие карты?

– Другие карты Севера? – спросила Уна. – Да, пожалуйста.

– А еще карты Юга, Востока и Запада. Можно сказать, что я коллекционер. Собираю карты всех мест, куда ступала нога человека, и даже пустые: на них обозначены те места, где еще никто не был.

При этих словах глаза Уны широко раскрылись от любопытства.

– Ты хочешь сказать, что в мире есть места, куда не ступала нога человека?

– Мир огромен, Уна Бритт. Можно путешествовать всю свою жизнь, но так и не увидеть всего.

– Серьезно? – медленно произнесла она, и ее глаза вспыхнули от восторга.

– Успокойся, Уна, – сказал Харойльд с грудным кашлем. – Сначала надо закончить одно путешествие, а уж потом думать о другом.

Хотя Трин знала, что Уна отправилась в плавание с отцом, остальные пять сестер заметили ее отсутствие только спустя целых три недели после отъезда.

– А где Уна? – спросила Сиссель, когда их экипаж, грохоча и подскакивая, катился по дороге. Они пересекли южную границу восемь дней назад, и с тех пор дороги становились только хуже.

– Может, сзади, с вещами, – предположила Ина.

– А может, впереди, с лошадьми, – хихикнула Берит.

– Только все это не так, – сказала Сиссель, втягивая внутрь трясущуюся в такт карете голову. Она только что посмотрела и вперед, и назад, но младшей сестры нигде не было.

– Я не видела ее с тех пор, как мы уехали из Нордлора, – заметила Онка.

– Верно, – согласилась Плонка. – Может, она утонула в гавани? Уна постоянно там торчала. Наверное, нырнула в воду и забыла вынырнуть обратно.

– Глупая девчонка, – произнесла мать, печально покачав головой. – Совершенно без мозгов. Ночь, когда она родилась, была самой ужасной в моей жизни. Да и в жизни вашего отца тоже.

Мать Уны все еще качала головой, когда в окно кареты влетел дрозд и врезался ей в лицо.

– А вот и она, – сказала миссис Бритт, когда у нее перестала течь кровь из носа. Оглушенная ударом птичка упала на пол кареты и теперь лежала там в окружении семи пар вонючих ног. – Это карта, которую я заказывала. – Жена капитана отвязала лист пергамента от лапки дрозда и разложила его на коленях. – Итак, девочки, – продолжила она, – куда же мы направимся?

Сестры Уны сгрудились вокруг матери. От внезапного перераспределения веса карета резко вильнула вправо. Лошади заржали от боли, но кучер удержал экипаж от падения.

– Э-э-э… – хором протянули девочки. Они смотрели на карту, но совершенно не понимали, что там написано. В отличие от младшей сестры, ни одна из них не умела читать.

– Кучер! – крикнула мать. – Останови лошадей. Нужна твоя помощь.

Мужчина сделал, как было велено. Он развернул лошадей, направляя карету прочь с главной дороги, и подошел к окну. Спустя две недели пути карета растеряла большинство украшений. Тюлевые занавески порвались, несколько подушек вылетели из окна, и в первый же день пути, едва они выехали из Нордлора, с колес осыпалась вся позолота. Теперь все прибывающие в Нордлор с южной стороны шли по дороге, сияющей золотым блеском.