Девочка с антенной и летающие парты. американские приключения русской учительницы, часть первая

Пришло время поговорить с девочкой и мальчиком из Японии. Они оказались братом и сестрой. Двойняшками. Папа у них был военный. Они приехали всей семьёй на три года. У папы был контракт. По-английски они говорили с сильным акцентом, но совершенно свободно.

– В Японии английский в школе изучают? – был первый вопрос от девочки-француженки.

– Да, обязательно. Но в основном, грамматику. Говорить мало учат.

– Как же вы научились?

– Нас с детства заставляли мультики на английском смотреть. Один и тот же мультик по десять, иногда больше раз. Пока мы оттуда фразы не запоминали. А потом папе и маме мы эти мультики на английском рассказывали.

– А сколько учеников в японских классах?

– Около сорока. Иногда больше.

– У вас много внеклассных занятий? Разных клубов, секций?

– Да, много. Каждый день по два или три. Школьный театр. Английский и французский. Компьютерные кружки. Оригами. Спортивные секции. Ой, много чего. И почти на все ходить надо. Мы домой в пять, а иногда в шесть часов вечера приходили. И сразу садились за домашнюю работу. А здесь нам нечем себя занять. Слишком легко учиться. Даже скучно.

– А что вы, в Японии, любите в субботу и воскресенье делать?

– В субботу мы учимся.

У ребят из Америки и Мексики глаза полезли на лоб, и они издали недовольное «УУУУ…».

– А в воскресенье обычно в школу опять ходим, только с родителями.

Тут даже я «заукала».

– Опять в школу?! С родителями?!

– Да, у нас работает «Школа для родителей», и родители обязаны её посещать. Не каждое воскресенье, но часто. Ещё мы играем в разные игры. Вместе, взрослые и дети: волейбол, теннис, футбол. Семьи соревнуются друг с другом. Иногда вместе учимся шить, букеты составлять, жилище украшать. Много чего интересного делаем.

– А когда же вы отдыхаете?

– Так мы вместе с семьёй и отдыхаем. В школе.

– Я бы так не смог! Все дни в школе торчать! – это был белый американский мальчик.

– А мне бы понравилось – не согласилась его подруга, на которую он часто оглядывался во время урока. Они даже записочки друг другу писали. Парочка была что надо. Он – яркий блондин, спокойный, неторопливый. Она – вся в веснушках, огненно рыжая и очень бойкая. Они начали было спорить, но юноша вовремя вспомнил о ещё одной новой ученице, девочке из Франции.

– А ты как в Америке оказалась? – задал свой вопрос «спокойный блондин».

– Мой папа – детский хирург. Его пригласили поработать в известном медицинском центре здесь, в Калифорнии. Он будет операции на сердце делать детишкам.

– Вот это я понимаю, – сказал крупный мальчик мексиканец. – У меня сестрёнка маленькая. Ей тоже операция на сердце нужна. Мы в очереди на операцию стоим. Может, твой отец и будет её оперировать?

– Всё может быть. Мой папа – очень хороший врач.

– А почему ты говоришь, как настоящая американка? С нашим акцентом? С американским? – спросила рыженькая.

– Ой, это целая история. В школе мы английский хоть и учили, но не говорили на нём. Только читали, да неправильные глаголы зубрили. А тут папу пригласили сюда, в Калифорнию. На несколько лет. Я решила, что надо научиться говорить. И лучше сразу по-американски.

– И что ты сделала?

– Мы стали искать объявления в газете о людях, иностранцах, которым помощь нужна. Нам так повезло! Мы нашли объявление, что одной больной девочке, американке, которая жила в нашем городе, требовалась подружка-помощница.

– А что делают подружки-помощницы? И чем болела девочка?

Вопросы задавала девочка из Мексики, которая первую часть урока показывала всем нам, как скучно ей слушать других студентов.

– Девочка упала с велосипеда. Повредила спину, позвоночник. Передвигалась на кресле, но начинала понемногу ходить.

– А, понимаю. Ты должна была помогать ей в туалет и ванную ходить. Одеваться. Вывозить её на улицу. Да?

– Да. А ты откуда знаешь?

– Я с шести лет в Мексике работала. Чего только ни делала! И полы мыла, и улицы мела. А потом научилась за больными ухаживать. Меня мать работать заставляла. А всё, что я зарабатывала, она моему брату на учёбу откладывала. Ведь он мужчина, значит, главнее. А мы, женщины, должны на него, на его будущее (так мать говорила) работать. Я её ненавижу. Сейчас с сестрой живу. Она замужем за американцем. Но английский я очень плохо знаю.

– Это ничего! В этом классе выучишь!

– Если у нас даже вороны читающие есть, то у тебя точно получится!

А девочка из Франции встала, подошла к опустившей голову мексиканке и обняла её.

– Я тебе тоже помогу. Не плачь!

– Я все-таки не понимаю— не успокаивался серьёзный блондин. – как ты наш американский акцент так хорошо выучила?

– Так ведь больная девочка была из Америки. Я с ней по 5—6 часов каждый день проводила. Мы и книги вместе читали. И музыку американскую слушали. За два с половиной года и кошка бы замурлыкала с американским акцентом.

Все рассмеялись. Я поняла, как мне повезло, что я получила работу в этом классе. В конце урока я ребятам так и сказала. Мы расстались друзьями.

Глава XXIII. Очки всмятку, жемчужинка Маргоша и как стать главнее папы