Девочки с блестящим будущим

— Кевин, я не собираюсь загонять нашу семью в долговую яму, но мы так близки к цели. Мы уже вышли на финишную прямую! — Келли с трудом застегнула толстовку, с каждым днем становившуюся все теснее. — После всего, чем мы пожертвовали, после всего, что мы потратили, нам ли с тобой отступать? Винни подает заявление в Вашингтонский университет, а значит, Крисси...

— Келли! — взревел Кевин. — Ты меня не слушаешь. Тебе придется найти работу. Нам нужны деньги, но еще больше нам нужно открыть перед тобой новые горизонты. Предвидь я, что академия настолько изменит наши взгляды на жизнь, я бы сто раз подумал, отдавать ли туда детей.

Сжав губы в тонкую линию, Кевин тряхнул головой.

— Всё, мне пора.

Слова мужа больно ранили Келли. Отчасти он, конечно, был прав: она действительно чересчур зациклилась на академии, но ведь в этом мире, где поклоняются власти и золотому тельцу, необходимо гнать во весь опор и выжимать из себя все соки, чтобы обеспечить детям достойное будущее, особенно если материальное положение твоей семьи оставляет желать лучшего. Иначе твои дети останутся у разбитого корыта. Когда-то Кевин с жаром убеждал ее, что труд на благо семьи так же ценен, как и оплачиваемая работа. Однако в последние годы он все чаще намекал ей, что неплохо бы перенаправить время и энергию, которые она бескорыстно дарит академии, в более продуктивное и приносящее доход русло. Помощь по дому он ей при этом не предлагал. По правде говоря, она не могла припомнить, когда он в последний раз относил белье в стирку, ходил за покупками, готовил обед или наводил чистоту. Поступи она на работу — кто станет хлопотать по дому? Заниматься детьми?

Да и кому она нужна? Ее блестящие навыки маркетолога, отточенные почти двадцать лет назад, безнадежно устарели. Снова и снова Келли напоминала себе, что никто не заставлял ее бросать работу по восемьдесят часов в неделю с многообразными поощрительными программами в виде опционов и выбирать семью. Она сама захотела посвятить себя детям: готовить по утрам три разных завтрака, собирать три разных контейнера с обедами и отвозить ребят в школу. Так она рассуждала, попивая кофе и слушая подкаст в беспроводных наушниках от «Эппл». Ах, эти краткие, с неимоверным трудом вырванные у суеты блаженные мгновения... Скоро они закончатся, и она снова поедет домой и снова будет стирать, драить туалеты и пылесосить. И с чего ей тогда взбрело в голову, что дома — лучше?

Кафе заполнялось посетителями. Краем глаза Келли заметила, как две девушки лет двадцати с хвостиком уселись позади нее за свободный столик. Она тотчас признала одну из них, мисс Лоусон, самую юную из кураторов консультационного центра Эллиот-Бэй. Хвала небесам, не ее назначили курировать Крисси, иначе Келли пришлось бы купить полный курс подготовки на сайте IvyPlusorBust.com и выложить за него ошеломляющие пятнадцать тысяч долларов.

Келли вынула наушники и обратилась в слух. По долетевшим до нее отрывистым фразам она поняла, что разговор шел про академию. Припомнив, как на днях Калеб разыграл сестер (за что был посажен под домашний арест), Келли сунула телефон в сумочку, висевшую на спинке стула, схватила стаканчик мокко и шмыгнула к столику в противоположном углу кафе. Низко пригнув голову, чтобы ненароком не встретиться ни с кем взглядом, она опустилась на стул и воткнула в уши наушники. Мисс Лоусон действительно говорила про академию, и Келли ясно слышала каждое произнесенное ею слово — хвала техническому глюку (или — чуду?), превратившему ее айфон в шпионский жучок, достойный секретных разработок русского КГБ.

— Не знаю, долго ли я еще продержусь на этой работе, — вздохнула мисс Лоусон, — особенно если не удастся помочь моей девочке.

— Какой девочке?

— Ученице. Я покажу тебе ее эссе. Бог мой, это что-то потрясающее! Она пишет о себе и своей маме. Как они бродяжничали, когда она была маленькой. Как ее мама трудится на трех работах, а она сама подрабатывает с двенадцати лет. Ее эссе как глоток свежего воздуха. Да и она сама — такая живая, настоящий самородок. Ей не нужны репетиторы, учебные лагеря, элитные спортшколы и образовательные волонтерские поездки в Центральную Америку, за которые так бьются другие родители. Она разительно отличается от остальных детей. Ни капли зазнайства. Только стойкость и решительность. Именно то, что элитным университетам, по их заверениям, и требуется.

— Ничего себе. Но каким ветром ее занесло в этот гадюшник под названием Эллиот-Бэй?

— Я не уверена, — хихикнула мисс Лоусон, — но, вероятно, это как-то связано с Алисией Стоун. Ее мама работает на Алисию.

— Ту самую Алисию Стоун?

— Ту самую и единственную. В этом-то и проблема.

— Какая?

— Эта девочка всегда мечтала о Стэнфорде, и в прошлом году я по глупости уверила ее, что она самый подходящий для него кандидат, и посоветовала как можно раньше подать в него документы. Помимо блистательного эссе, у нее отличные отметки, великолепные лидерские качества и ошеломительные результаты тестов. Кроме того, она студентка в первом поколении.

У Келли засосало под ложечкой.