Девушка А

Я следовала за мамой Ноя через всю деревню и по дороге разглядывала длинные каменные домики. В церкви звонили колокола, но вокруг было пустынно. Я набрела на кафе – внутри стояла очередь, а снаружи вокруг мисок с водой крутились собаки. На доске объявлений висели реклама хора и объявление: «Продаются котята». Подростки сосали леденцы, рассевшись у кенотафа и сложив друг на друга ноги и руки. На холмах виднелись черные точки – то оказались овцы и велосипедисты.

Мать Ноя шла быстрым шагом, держа складной стул в одной руке и размахивая другой. Со спины ее можно было бы принять за ребенка, если бы не ноги, исчерченные венами, – она страдала от варикоза. Мы перешли ручей, пересыхающий от летней жары и полный уток, и свернули на другую дорогу. Здесь дома, более солидные, стояли дальше друг от друга. Она остановилась возле третьего от начала улицы здания и прислонила к стене складной стульчик.

– Миссис Кёрби? – обратилась я к ней.

Она повернулась и открыто посмотрела на меня. На ее футболке я прочла надпись: «Спасатели Бонди».

– Одна из. Моей жены нет дома.

– У вас ведь есть сын по имени Ной? – продолжила я.

– Да. Я только что виделась с ним, – ответила она. – С ним же ничего не…

Она вгляделась в мое лицо внимательнее. Отперев дверь, мать Ноя не спешила открывать ее.

– Нет, – сказала она.

– Но я не…

– Пожалуйста! – Ее губы сжались в тонкую прямую полоску. Она затрясла головой, и ее сожженная солнцем, натянутая кожа на шее обвисла. – Пожалуйста, – повторила она.

– Мне нужно всего несколько минут.

– Скажите мне, кто вы и чего хотите.

– Меня зовут Лекс. Я его сестра. – Я пожала плечами и добавила: – Девочка А.

Она обмякла и прислонилась к стене.

«Наверное, думает, как со мной поступить – умолять меня уйти или же прибить». Я отступила назад, на газон, подняла руки, но, осознав внезапно, насколько глупо, должно быть, выгляжу, уронила их.

– Раньше я ждала этого каждый день, – призналась миссис Кёрби. – Каждый раз, когда открывалась дверь, раздавался телефонный звонок, я думала: «Ну, вот и все!» Прошло время, и мне начало казаться, что, может быть, нас и пронесет, пресса и родственники не станут нас искать. Что с этим покончено. – Она прикрыла глаза. – Сара всегда говорила мне: однажды кто-нибудь придет. Но последние несколько лет я совсем перестала об этом думать.

– Я вовсе не разыскиваю его. И не хочу с ним встречаться. У меня есть к нему вопрос юридического характера.

– Юридического характера, – повторила она и засмеялась.

– Мне нужна только подпись. Речь о недвижимом имуществе нашей Матери.

– Вашей матери, – снова повторила она, открыла наконец дверь и вошла в дом.

– Когда они вернутся, вас здесь быть не должно.

Я увидела наши отражения в зеркале прихожей. Мое лицо – осунувшееся и ошеломленное. Мы с ней как будто относились к абсолютно разным видам людей. Она наступила одной кроссовкой на другой, чтобы разуться. Я потянулась к своим туфлям, но она остановила меня:

– Не разувайтесь. – И пошла босиком, ведя меня по своему дому. Мы пришли в огромную белую комнату, за которой располагался сад. Возле окон стояли деревянный стол, две скамьи и валялись какие-то вещи: ключи, конверты, недовязанная одежда. Она открыла двери, ведущие во внутренний дворик, и в комнату сразу хлынула жара. Мягко переступая лапами, вошла кошка. Я нерешительно присела, готовая к тому, что хозяйка вот-вот прикажет мне встать. Однако она протянула мне стакан воды и устроилась напротив. Окинула цепким взглядом. «Ищет во мне своего сына», – подумала я. Как будто во мне имелись какие-то черты, частички его, которые я похитила.

– Вы, возможно, знаете, что наша мать умерла.

Я выложила документы перед ней на стол и принялась объяснять суть дела, как объясняла бы клиенту. Я говорила профессионально, а голос звучал чуточку громче, чем обычно. Я редко слышала свой голос, как сейчас, – всего несколько раз. Вот – фотокопия завещания. Вот – согласия родственников. Вот здесь нужно подписать.

– Одну минуту, – прервала она, выуживая очки для чтения из-под диванных подушек.

Над камином висели ловец снов и фотография семьи моего брата. Я старалась на нее не смотреть. Пока миссис Кёрби читала, я проверила, где именно сейчас в небе находится Эви; каждый раз, когда я обновляла карту, ее самолет становился все ближе. Кошка вспрыгнула на стол и глянула меня с крайним неодобрением.

– Не обращайте внимания, она на всех так смотрит, – сказала мама Ноя, перетянула потуже хвостик на голове и спросила: – Что стало с остальными детьми?

«Как много у вас времени?» – подумала я, а вслух сказала:

– У всех все хорошо, учитывая наши обстоятельства.

– А они знают, что мы живем здесь?

На дне вазы с фруктами она откопала ручку и щелкнула ею.

– Нет, – ответила я. – Они ничего не знают.