Девушка из Англии

Мод отчаянно думала о том, чем могла бы помочь. Ей удалось разглядеть, как Фатих бежит с винтовкой в руках за разбойником на верблюде, встает на колено, стреляет, промахивается, а затем бежит снова, преследуя грабителя, пытаясь не дать ему уйти. Под ней раздался выстрел. Она посмотрела вниз и увидела, как один из разбойников тоже залез на скалу и прицелился в Фатиха. Его первый выстрел пришелся мимо цели, но второй вполне мог сразить молодого бедуина. Внизу Мод различила лицо Халида, глядящего вверх, на скалу, к которой он мчался со всех ног. Она видела, что он тоже заметил стрелка и понял, в какой опасности его сын. Взгляд Халида на секунду встретился с глазами Мод, и в следующее мгновение та прыгнула. Вытянув руки вперед, она пролетела футов десять и приземлилась прямо на человека с винтовкой. Они оба упали на землю. Мод вцепилась в одежду и волосы грабителя, не давая ему подняться. Мод приземлилась более мягко, чем ее соперник, и слышала, как при падении воздух со свистом вырвался из его легких, но тот сразу вывернулся с ловкостью прирожденного бойца и прижал ее к земле всем своим весом. Уже в следующее мгновение ханджар был приставлен к ее горлу. Она схватила запястье грабителя обеими руками, когда кончик лезвия уже впился в ее тело. Почувствовав теплую струйку крови на своей коже, она воспользовалась оставшейся у нее секундой жизни, чтобы крикнуть так громко, как только могла:

– Руки прочь от меня, проклятый бедуин!

То ли разбойника смутило, что она оказалась женщиной, то ли его поразил ее странный выговор, Мод не знала и не хотела знать. Разбойник заколебался, его глаза расширились, и она резко ударила его коленом в пах, так сильно, как только смогла. Он крякнул, содрогнувшись, и в следующую секунду Халид уже вскочил на него, обхватил сзади и резанул ханджаром по горлу. Струя крови хлынула на Мод. Ее глаза на миг встретились с удивленными глазами грабителя, которого постиг столь внезапный конец. Ее поразила чистота белков его глаз в сочетании с почти черной радужкой. Он был слишком молод, чтобы умереть. Затем его глаза закатились, и он упал на песок с хлюпающим вздохом, и Халид откинул его в сторону, прежде чем посмотреть на поле боя. Дневной свет прибывал с каждой секундой. Фатих шел к трем верблюдам, включая Малявку, которые теперь, лишенные погонщика или наездника, бесцельно брели вперед. Захвативший их разбойник неподвижно лежал на песке.

– Слава Всевышнему, – проговорил Халид. Он повернулся к Мод и в нарушение всех правил приличия протянул ей руку, помогая подняться. Она вытерла лицо грязным рукавом: кровь была у нее на зубах, в глазах, в волосах. – Ты набросилась на него, словно сокол, – сказал он. – Ты спасла Фатиха, и это был храбрый поступок. Совсем не женский.

Он говорил с каким-то спокойным одобрением, которое не дало Мод разрыдаться. Ее всю трясло, и девушка надеялась, что Халид этого не заметит. Кровь, попавшая в рот, была соленой и имела железистый привкус.

Маджид был мертв. Двое разбойников также остались лежать на песке, а двое других скрылись с пустыми руками. Глаза Маджида смотрели куда-то вдаль, и их взгляд больше не был испуганным. Мод закрыла их своей грязной рукой. У него была глубокая колотая рана в груди и мазок алого цвета на нижней губе. Мод подумала, что где-то его ждет мать. Девушка не могла понять, какие чувства вызвала в ней смерть мальчика, и ее посетила внезапная мысль, что она становится такой же суровой и жестокой, как эта пустыня. Халид осмотрел верблюда застреленного грабителя и объявил его полезным животным, хотя и неказистым, слишком худым и больше годящимся для каменистых пустынь, чем для дюн. Было решено вести его с собой так долго, как это будет возможно, а затем пустить на мясо. Фатих и другой молодой бедуин ликовали, готовые без конца рассказывать о своих подвигах. Каждый хвастался, выкрикивая свой рассказ как можно громче. Они разожгли костер, чтобы сварить кофе, и на некоторое время адреналин взбодрил их, унеся прочь все мысли о вызове, который им предстояло бросить пустыне, и об опасности, в которой они оказались.

– Даже старый Саид бился с ними, – сказал Фатих. – Он перерезал сбрую верблюда, на котором сидел тот, длиннобородый, так что ему пришлось ехать медленно. Вот почему я смог с такой легкостью его подстрелить!

– Он сказал «даже старый Саид»! – проворчал старик. – Да я убил двадцать таких негодяев, как эти, когда ты еще сосал титьку матери, мальчик.

– На самом деле ты должен благодарить госпожу, Фатих, – возразил Халид, указывая на Мод кончиком ханджара, которым вычищал засохшую кровь из-под ногтей. – Она напала на человека, который застрелил бы тебя без колебаний, хотя у нее не было оружия. Только голые руки и ярость. Мэм-сагиб налетела на него, словно сокол. Он даже не понял, откуда она на него свалилась.

Лицо Фатиха ясно свидетельствовало: новость, что его спасла женщина, не слишком его обрадовала, но молодой человек сумел справиться с уязвленным самолюбием.