Девушка кормившая чаек (СИ)

Совсем, как мне рассказывал этот хер в халате... Совсем, как тот, что рассказывает что-то семье из четырех человек. Я дважды моргаю, но видение не исчезает: лишь расплывается на миг, но тут же вновь становится четким.

— Что за нах?..

Он стоит на причале, аккурат напротив яхты — уже в другом пиджаке, цвета морской волны и белоснежных брюках. На голове у него капитанская фуражка и очки-капли. Элегантно облокотившись о массивный каменный с металлической крышкой столб, к которому крепятся привязные канаты, он снисходительно что-то объясняет своим слушателям. Те выстроилась перед ним, словно для семейного фото: муж и жена, плечом к плечу обнимают за плечи детей — мальчика лет семи, в красной футболке «Баварии» с номером Бастиана Швайнштайгера и девочку, которая на пару лет младше. Все они — типичная немецкая семья из среднего класса. Лишь подойдя ближе, до меня доходит, отчего все четверо так сильно напряжены: это не они его слушают, это он ведет монолог, не позволяя слушателям уйти.

— ... как видишь, чтобы иметь такую игрушку, придется продать не только квартиру, но взять кредит. Теперь тебе понятно, малыш, почему твой папа не может купить тебе яхту?

Глава семейства сдержанно кивает. Мальчик, еще не обученный скрывать свои чувства, смотрит на словоохотливого болвана чуть ли не с ненавистью. Жена смотрит в пустоту, на лице словно восковая маска, словно она сидит на празднике в гостях у родни супруга. Девочка откровенно зевает.

— Здрасьте! — вмешивается Филипп, — Вы продаете яхту?

Он снимает руку с моего плеча и крупными шагами устремляется вперед, словно идет на ринг. В ожидании пикантной развязки, я чуть ли не в припрыжку бросаюсь за ним, чтобы не пропустить ни секунды. Все оборачиваются. На лице у мальчика ненависть сменяется любопытством. Видимо, он тоже почувствовал запах жаренного.

— Э, привет! — говорит Фил его родителям. — Привет! — он протягивает мальчику кулак и тот робко касается его своим кулачком, явно польщенный вниманием взрослого. Фил садится на корточки и говорит ему:

— Что, Басти, хочешь такую яхту, так?

Мальчик хохочет, оглянувшись за спину, словно проверить — там ли заветный номер и робко кивает.

— Яхта не продается, — отвечает Фуражка надменно.

Его взгляд скользит по моим соскам и чтобы рассмотреть их получше, он приспускает очки. В лицо он вряд ли утром особо всматривался. Да и теперь не смотрит.

— Я как раз объяснял ребенку...

— Я слышал, — перебивает Филипп, поднимаясь в рост. Таким тоном, словно они с Фуражкой — друзья, но Фуражка немного выше по званию. — Я просто хотел спросить...

Родители переглядываются с одинаково кислыми минами: еще один, — словно говорят их взгляды, но как истинные немцы они остаются тихи и вежливы. Даже в ущерб себе.

Филипп чешет крыло носа и как-то смущенно хихикает. Фуражка придвигается к нему; просто крошечный на фоне исполинской фигуры и в моей голове проносится мысль. Не отец ли Филиппу графский конюх?

— Я это... Мне интересно... Ты какого хера ребенку мозги е...ь?

У мамы мальчика быстро дергается лицо. Она почти открывает рот — хочет сделать Филиппу замечание, но муж останавливает ее повелительным жестом. Я чуть ли не аплодирую.

— Я вас не понимаю.

— Наверное, это все из-за моего немецкого акцента, — понимающе поддакивает Филипп. Он чешет в затылке и тыча рукой себе в грудь говорит. — Я — хозяин. Яхта — моя.

Он смеривает обалдевшего и очень смущенного «капитана» тяжелым взглядом, словно предлагая это оспорить. Но тот молчит, как-то по-крабьи, боком, пытаясь отойти в сторону. Фил продолжает стоять неподвижно, как столб и обойти его довольно непросто.

Рискуя свалиться в черную от мазута воду, адвокат проскакивает справа от Фила, чуть при этом не сбросив в воду меня; пробегает по мостику между яхтами поменьше и моторными лодками. Перепрыгнув через низкую калиточку с надписью «Частная собственность», выбегает на променад и исчезает в толпе.

Яхта тяжело, всей грудью ложится на вздыбившуюся волну. Филипп колдует с приборами, сверяясь с направлением между двумя каменными валами — воротами в бухту.

— Он остановился в пентхаузе, — говорю я, вдыхая топливные пары. Мне с детства нравится этот запах. Густой, волнующий, терпкий. Возбуждающий; как и мысль о том, что этот тип рядом — не просто богатый мужик. Он — муж Джессики и друг Ральфа. А значит, в какой-то степени — мой.

Даже если он об этом не знает.

—...каждое утро заказывает в номер шампанское и читает один и тот же текст. Про то, что выиграл крупное дело, про то, что он — крутой адвокат по разводам. Про то, что недавно яхту купил.

Филипп косится в мою сторону.

— И все, разумеется, гордо плюют ему в рожу и говорят «нет».

Вспомнив, зачем я здесь, я убираю локоть с его плеча.

— Не у всех есть напор. Надо же как-то зарабатывать деньги.

— Ты с ним спала?

Вспыхнув, я отвечаю зло:

— А чего ты ждал от шлюхи?

Он делает непонятное движение головой. Я бы лучше легла под поезд, чем под Фуражку, но что-то внутри говорит мне: он не поверит. Даже мысль приходит, что я очень зря все это затеяла. Что Филипп выпотрошит меня, как рыбу и бросит чайкам.