Девушка, которая должна умереть

– Что отыскал Ниму на Норра Торгет и передал ему бутылку, изготовленную специально для него. Что Нима не узнал Сванте и на следующий день уснул…Да, да, так он и выразился. И добавил, что все выглядит вполне естественно – смерть от передоза. Никто ничего не заподозрит. «Видок у парня еще тот», – усмехнулся он. И тут я сошел с ума. Я кричал, что заявлю на него, что упеку его за решетку до конца жизни. Но Сванте только смотрел на меня и молчал. И тут я все про него понял. В моей голове словно блеснула молния и высветила все…

– Что же такое там высветилось?

– Кто такой Сванте и на что он способен. Я увидел сразу так много, что просто не знал, с чего начать. Первым делом я вспомнил черничный суп на Эвересте.

– Черничный суп? – удивилась Катрин.

– Сванте спонсировал одно предприятие из Даларны, которое производит действительно полезный и вкусный черничный суп. Все мы тут знаем, что черничный суп – нечто исконно шведское, но на Эвересте Сванте так горячо его пропагандировал, что все сразу принялись это есть. И вот у него в машине я вспомнил, как в четвертом лагере, как раз перед восхождением, он раздавал бутылки, которые тащили за нами наверх наши шерпы. Клара и Виктор тоже получили по порции супа, но стали после него какими-то не такими…Вялыми, что ли…Я уже тогда это заметил.

– Неужели он что-то добавил в их бутылки?

– Это то, чего я не смогу доказать и в чем Сванте ни за что не признается. Но я почти уверен, что так оно и было. Возможно, снотворное или что-нибудь в этом роде. Но мне кажется, у Сванте был пособник, Энгельман. Они задумали это вместе, чтобы защитить себя и свой преступный синдикат.

– Но заявить на него вы все-таки не решились? – спросила Катрин.

– Нет, и это было то, что потом меня мучило.

– Сванте вас шантажировал?

– У него были фотографии, на которых я давал деньги любовнице Антонссона, но не только. У Сванте на руках имелись доказательства того, что я посещал проституток, бил женщин…Он собрал целое досье, так он сказал, а я в ответ лишь молча разевал рот. Потому что все эти обвинения – полный бред, я никогда не общался с такого рода женщинами. Но на лице Сванте было ясно написано…знаешь, Бека…

– Что же там такого было написано?

– Что для него не имеет никакого значения то, что это досье сфабриковано от начала и до конца, равно как и то, что мы с ним когда-то были друзьями. Что он пойдет на все, раз уж решил сокрушить меня. Помню, Сванте грозился представить меня соучастником убийства Нимы Риты, если только я решусь воевать с ним. Но я уже был сокрушен, разбит. Вместо того чтобы действовать, я взял отпуск и убежал на Сандён. Остальное вам известно. Не имея силы жить, я решил броситься в море.

– Что за свинья этот Сванте, – прошептала Катрин.

– Чудовищно, – отозвалась Ребека.

– А что с тем досье, оно и в самом деле существует? Или он блефовал?

– К сожалению, досье существует, – ответил Янек. – И все-таки ты должен разбраться с ним, Юханнес. Мы поможем тебе.

* * *

Кира поняла, что настал момент, которого она ждала всю взрослую жизнь, – но не чувствовала ничего, кроме разочарования. И даже не потому, что победа досталась ей такой страшной ценой. Триумфа не получилось, он был сведен на нет всей этой грязью, суетой и спешкой. Но главное – сама Лисбет, которая никак не оставляла впечатления поверженной.

Сейчас она лежала на животе – невообразимо грязная и маленькая. Из простреленной руки ключом била кровь. Лисбет приподнялась на локтях, как кошка перед прыжком, и глядела куда-то мимо, в сторону входной двери. Именно это и разозлило Киру – то, что сестра на нее даже не смотрит. Так хотелось закричать: «Я здесь!» – но Кира сдержалась.

– Неужели ты наконец с нами? – спросила она.

Лисбет не отвечала. Ее взгляд блуждал по комнате, останавливаясь то на Микаэле и его обожженных ногах, то на раскаленной печи. Она как будто хотела поймать свое отражение на металлической обшивке, и это придало Кире силы. Похоже, сестра все-таки хоть чуточку, но боялась.

– Ты сгоришь, как Зала, – объявила она.

И тут наконец послышался голос Лисбет:

– Думаешь, тебе от этого полегчает?

– Это не твое дело.

– Знаешь, о чем я жалею, Камилла?

– Мне плевать, о чем ты жалеешь.

– Я жалею, что ничего не видела тогда.

– Хватит болтать.

– Что мы с тобой не были вместе против него.

– Никогда… – начала Камилла и осеклась. Быть может, потому что просто не знала, что сказать, или же понимала, что все, что бы она ни сказала, будет неправильно. Так или иначе, Камилла встряхнулась и закричала на весь зал:

– Прострелите ей ноги и отправьте в печь!

Она волновалась, это было видно.

Но эти идиоты опять опоздали. Стрельба развязалась, когда Лисбет успела откатиться в сторону, а Блумквист – встать на ноги. У Камиллы не осталось времени задумываться, как у него это получилось, потому что в руке Лисбет вдруг оказался железный шест.

* * *

Как видно, Микаэль, воспользовавшись суматохой, умудрился расстегнуть ремни на ногах и встать. Он едва держался в вертикальном положении, буквально на одном адреналине. И зачем-то схватил со стола нож.