Девушка по имени Йоханан Гелт

Во-вторых, причем ничуть не меньше, чем «во-первых», потенциальных жильцов отпугивало соседство иного рода – человеческое, а потому существенно более опасное, чем шумная стройка, ревущие машины или пещера с саблезубыми тиграми. Примерно половину ждущих ремонта выселенных домов занимали так называемые «нелегалы»: иммигранты из Судана и Эритреи, Центральной Африки и Нигерии, Сирии и Ирака, Турции и Афганистана. Почти все они по дороге сюда хлебнули уйму бед и невзгод: многодневные переходы в пустыне, драки за кусок хлеба и глоток воды, а также ежеминутное упорное выживание плюс постоянная готовность ударить локтем и оттолкнуть или самому быть оттолкнутым, выкинутым из поезда, сброшенным в воду.

Они ползали под колючей проволокой, спасались от безжалостных патрулей, прятались от полиции, ездили на крышах вагонов, тонули в море, прорывались сквозь пограничные кордоны. Выжить и добраться до цели в таких условиях мог далеко не всякий сильный мужчина, не говоря уже о женщинах и детях. Неудивительно, что именно молодые самцы и составляли здесь абсолютное большинство: здоровенные лбы, бездельничающие днем и выходящие на охоту ночью, по примеру дикого зверья в тех местах, где им выпало родиться, расти, насиловать, грабить и убивать. Ведь практически за каждым из них тянулся длинный шлейф преступлений – ужасающих для цивилизованного европейца, но вполне обыденных с точки зрения самих «нелегалов», мобилизованных в ту или иную банду в возрасте десяти-двенадцати лет.

В Риттергат они попадали разными путями. Кому-то посчастливилось просочиться сквозь официальное сито иммиграционных властей, то есть предстать перед сочувственным лицом соответствующего чиновника и, изложив выдуманную историю жизни, заполучить авторитетную германскую ксиву, место в общежитии, талоны на питание и денежное пособие. Наряду с чистенькой биографией, благоприобретенной взамен прежней – грязной и усыпанной трупами, – «несчастный беженец» обычно придумывал себе не только новое имя, но и другой возраст, беззастенчиво скидывая со спины достаточное количество лет, чтобы сойти за несовершеннолетнего и таким образом слупить с неверных глупцов дополнительные льготы и надбавки.

Подвергать сомнению показания пошедшего на четвертый десяток мужлана с мозолистым от автоматного приклада плечом и татуировками «Аль-Каиды», «Исламского Государства» или бандитской армии «Боко Харам» считалось крайне бесчеловечным, и чиновник, смущенно прикусив губу, записывал бедняжку шестнадцатилетним. Германские власти полагали, что «беженцы» станут искать работу, выучат немецкий и со временем преобразятся в добропорядочных граждан. Но вышло иначе: иммигрантские общежития мгновенно превратились в рассадники наркомании, насилия и бандитизма. Столкнувшись с угрозой ареста, суда и тюрьмы, «беженцы» попросту снова «теряли» документы и переезжали в места типа Риттергата – в надежде пересидеть тут годика два, а затем, обнулившись, опять отправиться в иммиграционные органы, чтобы сызнова вешать им на уши лапшу уже с другим именем и другой биографией.

Наряду с «беженцами», которые уже совершили свой первый забег в качестве официально признанного жителя Европы, в домах обретались и реальные «нелегалы», пробравшиеся через кордоны в обход не слишком ретивых пограничников и еще никогда не державшие в руках заветного документа с германским орлом. Эти зарабатывали на жизнь изготовлением грязной наркоты, мелкими грабежами, карманными кражами и уличной торговлей ремешками «от Версаче», сумками «от Луи Виттона», часами «от Ролекса» и прочим контрафактным мусором. Более серьезные персонажи успели встроиться в общеевропейскую сеть импорта и перепродажи «живого товара» и использовали Риттергат как перевалочную базу для временного содержания одураченных и похищенных девушек с востока континента, а также из Азии и Африки.

В последние месяцы к этой пестрой ораве прибавились еще и несколько десятков украинок – некоторые из них с детьми, – сбежавших от войны и рассматриваемых даже самыми ничтожными «нелегалами» как законная добыча, заведомо положенная черному мужчине за века угнетения проклятыми белыми колонизаторами. Эти несчастные женщины прибыли в Германию на вполне законных основаниях, но почему-то не удержались в беженских центрах, подергались туда-сюда и, совсем потеряв ориентацию, докатились в итоге до Риттергата – предпоследней остановки по дороге на самое дно.

Полиции я не видела здесь вовсе, но говорили, что примерно раз в полгода власти затевают операцию по зачистке того или иного дома. Как правило, этому предшествует длительная судебная тяжба между строительными подрядчиками, жаждущими начать запланированные работы по капремонту, и левыми – в том числе и анархистскими – организациями, которые всеми правдами и неправдами оттягивают выселение. Но вот постановление суда вынесено, и на Риттергат волна за волной накатываются сотни людей в полном воинском обмундировании: каски и бронежилеты, щиты и щитки, дубинки и противогазы.