Я отключила динамик и подняла телефон к уху. Коби, безмятежно улыбаясь, смотрел на меня с противоположной стороны стола.
– Да, милый.
– У тебя проблемы? – напряженно спросил Мики.
– Были. Но этот человек помог.
– Слушай внимательно, – сказал Мики. – Этот человек не врет. Он действительно мой давний друг. Правда, раньше его звали иначе, но это нормально: у таких людей бывает много имен. Главное в другом: рядом с ним всегда очень опасно. Обычно он справляется в одиночку и лишнего не попросит, я уверен. Помогай ему, но только если на сто процентов уверена, что действительно справишься. И не стесняйся отказать, если не уверена. Обещаешь?
– Обещаю.
– Жду тебя через два дня, – сказал он и разъединился.
Я посмотрела на Коби, который разочарованно вертел в руках опустевшую кружку.
– Ну что, Бетти? Все в порядке?
– Вроде да, – кивнула я. – Хотя Мики советует отказывать тебе при первом сомнении. Чего ты от меня хочешь?
– Любящий муж плохого не посоветует, – ухмыльнулся он. – Чего мне от тебя надо… Для начала – пиво. Ты ведь не станешь возражать, если я отолью половинку от твоей кружки? Совсем запыхался, пока тебя тащил.
– Бери, нет проблем. Еще что-то?
– Погоди…
Он перелил половину моей кружки в свою, немного подумал и отлил еще чуть-чуть. Потом достал телефон, полистал и передал мне.
– Посмотри. Узнаешь этого веселого мужчину?
С фотографии белозубо улыбался бородатый араб в клетчатой черно-белой кафие.
– Похоже, что да. Видела его два часа назад, сидел за соседним столом с десятком таких же.
– Похоже или точно?
– Точно, – уже уверенней подтвердила я. – Помню эту родинку. Они называли его Мансур.
– Верно, – обрадовался Коби, – так и есть. Мансур Хад-жихье, матерый зверюга. Еще что-нибудь запомнила?
– Слышала часть разговора. Мансур поддразнивал другого, помоложе, наголо бритого. Что тот, мол, плохо стреляет. А бритый отвечал, что если в упор, то и целиться не придется. Потом кто-то сказал, что негоже собачиться накануне дела. И еще что-то про штурмовые автоматы. «Гинея», если я правильно помню.
– Наверно, «Гевеа», – поправил Коби. – Немецкий автомат «Гевеа Джи тридцать шесть», калибр «пять-пятьдесят шесть», хорош в ближнем бою. Как раз для стрельбы в упор. Что ж, спасибо, Бетти. Ценная инфа. Так-то я догадывался, что они прячутся у анархистов, но полной уверенности не было. Теперь есть.
Он кивнул и основательно приложился к кружке.
– Коби…
– Да?
– Так зачем я тебе понадобилась?
– Для этого и понадобилась, для чего же еще? – Его обращенный ко мне взгляд был по-детски чист и наивен. – Для пива – раз, для опознания – два. Мне-то в сквот без шума не войти, а ты там, можно сказать, пасешься.
– И это всё?
– Абсолютно. Теперь мы с тобой квиты. Вот сейчас допьем и разбежимся. Тебе ведь Мики посоветовал держаться от меня подальше, так? Это очень правильный совет, Бетти… – Он допил пиво и встал. – Назад сама доберешься? Деньги на такси есть?
– Подожди, – решительно проговорила я. – Сядь. Так не пойдет. Если ты не можешь попасть в сквот, откуда тебе знать, когда они поедут на дело? И что это за дело, и сколько человек, и какое оружие…
Коби улыбнулся:
– С этим нет проблемы. Я точно знаю, какова их цель и когда они нападут. И ты тоже поймешь, если включишь мозги.
Я недоверчиво наморщила лоб.
– Откуда мне знать? Это может быть все что угодно. Банк, ювелирный магазин, стрелка с конкурентами, транспорт проституток – да мало ли…
– Ох уж этот криминальный разум, – вздохнул Коби. – Не обижайся, но ты как не от мира сего. Послезавтра в старом аэропорту Мюнхена намечена церемония в память одиннадцати наших спортсменов. По случаю пятидесятилетнего юбилея той гадской Олимпиады. Что называется, есть повод. Будут президенты обеих стран, будут чиновники, будут родственники, будет пресса. А вот Мансура не пригласили, он и обиделся…
Я почувствовала, как краска заливает мои щеки, шею и лоб. В сочетании с волосами они вполне могли бы сойти за живой красно-черный символ анархо-коммунистов. Давно мне не было так стыдно. Это ж надо: настолько зациклиться на деньгах, ограблениях и кражах, чтобы самой не допереть до такой простой и очевидной вещи! Конечно! Трудно вообразить более лакомое блюдо для арабских «борцов за справедливость» и для их давних европейских братьев типа старого вурдалака Клауса Вагнера, чем повторение одного из самых резонансных терактов прошлого века!
Ясно, что полиция там будет на каждом квадратном метре, так что террористы вряд ли рассчитывают на большое число жертв. Но для впечатляющего эффекта достаточно чисто символической атаки. Просто напасть, ввязаться в бой – пусть даже и не внутри зала, а снаружи, на прилегающей улице, застрелить или ранить двух-трех случайно попавшихся под руку приглашенных и одного-двух охранников… А там уже можно и сдаться, ведь главная цель достигнута: мир поймет, что они все еще здесь, еще живы, но уже с новым поколением бойцов – как прежде, готовых к непримиримому джихаду, к войне с ненавистной Системой…