Девушка полночи

Саша послушно вернулась в приемную секретаря. Она слышала, как женщины шепчутся, споря, сколько метров оставить, пять или шесть. Вскоре директриса вышла, взяла Сашу под руку и отвела в помещение, упрятанное за шкафом, полным разноцветных папок с буквами алфавита на корешках.

– Слушаю вас. – Она указала Саше на стул, а сама включила чайник и принялась мыть кофейные чашки, довольно старые, с вытертой позолотой, но из тонкого фарфора. Лаура наверняка, бегло взглянув на них издалека, сумела бы определить, в какой стране и на какой фабрике они были изготовлены.

Профайлер представилась, но ей показалось, что пани директор слушает ее не очень внимательно.

– У меня уже были журналисты. Речь пойдет о Янеке Вишневском?

– Именно. – Саша старалась скрыть удивление. Неужели она что-то пропустила? Ей казалось, что Буль поделился с ней этой информацией конфиденциально. Она опять шла по чьим-то следам. Если так пойдет и дальше, то она не распутает это дело никогда.

– Вряд ли я смогу чем-то помочь вам, – сразу сказала директриса. – Я работаю здесь семь лет. Моего предшественника уже нет в живых. Никто не помнит Иглу. Мы расспрашивали всех, а журналисты допросили половину бывших сотрудников. Единственное, что я могу вам показать, – вот эту общую фотографию. Кажется, больше не осталось ничего в память об этом подопечном.

Она принялась открывать выдвижные ящики один за другим, но нужный предмет не находился.

– Ядзя! – крикнула она наконец. – Где тот архивный снимок, который я показывала телевидению? И принеси мне журнал девяносто третьего года, который мы нашли в подвале. – После чего она обратилась к Саше: – Там тоже ничего интересного. Ничем не выделялся, никто и предположить не мог, что он станет известным певцом. – Директриса улыбнулась.

Саша постепенно оправлялась от шока.

– Я впервые вижу такое государственное учреждение. Это точно детский дом?

Директриса с радостью приняла комплимент. Она подвинула в сторону Саши информационный проспект на лощеной бумаге:

– Ремонт был окончен в прошлом году. У нас есть спонсор. Акционерное общество SEIF помогает нам. Мы являемся фондом, организуем сборы средств, имеем собственный бюджет, наши дети снимаются в кино. Кроме того, нам удалось получить немного денег от Евросоюза. Если вы думаете, что Игла дал нам хоть копейку, то ошибаетесь. Он всегда скрывал, что воспитывался здесь. Журналисты открыли его тайну, я сама была крайне удивлена.

Секретарша принесла большой помятый лист фотобумаги, на котором были размещены семьдесят маленьких черно-белых снимков воспитанников. В нескольких местах он был надорван, ясно, что в течение всех этих лет групповое фото не висело за стеклом.

– Когда-то делали такие. Сегодня у нас более трех сотен детей, но мы стараемся, чтобы как можно больше попадало в семьи. Такие огромные учреждения – не самое лучшее место для развития личности.

Саша беспомощно всматривалась в фото детей, которые жили здесь в 1993 году. Изображения не превышали размерами почтовую марку. Несмотря на все старания, Саша не смогла найти Иглу. Директриса заметила это и ткнула в фото пальцем.

– Не похож, правда? – Она улыбнулась.

Саша посмотрела на не слишком красивого брюнета с немодной сегодня стрижкой под пажа.

– Действительно, – пробормотала. – Темные волосы.

Директриса пожала плечами:

– Он жил у нас почти с рождения. Были попытки передать его в семью, но, насколько мне известно, трижды они оказывались неудачными. Правда ли то, что он был наркоманом? – вдруг выпалила она, желая удовлетворить и свое любопытство тоже.

Саша взглянула на на нее разочарованно. Кажется, она зря сюда пришла. Эта женщина знала намного меньше, чем она сама.

– Мне на эту тему ничего не известно, – заявила она. – В момент смерти обнаружено только минимальное количество одурманивающих веществ. Остальное покажет следствие.

Любопытство директрисы осталось неудовлетворенным.

– Я не скрываю, что у нас тут серьезная проблема с наркотиками. Дилеры сейчас вербуют даже очень маленьких детей. – Она тяжело вздохнула.

– Работает ли у вас монах-доминиканец, ксендз Анджей? – спросила Саша без особого интереса, скорее просто для порядка, не рассчитывая, что сегодняшний визит в детский дом хоть немного прояснит дело.

– Конечно! – Директриса засияла. – Это святой человек. Мы сейчас его позовем. Правда, он вряд ли был знаком с Иглой. Он пришел к нам в двухтысячном. Ядзя! Позови Анджеека! – крикнула она громко, не утруждая себя тем, чтобы выйти из кабинета, после чего обратилась к Саше: – У меня есть прекрасный африканский кофе. Анджей привез с миссии. Вы выпьете с нами кофе, правда?

Саша кивнула. Директриса была заинтригована, она явно рассчитывала на участие в разговоре с доминиканцем.

– Я видела объявление в лифте. Почему вы согласились на то, чтобы детей привлекали для участия в телепроектах? – спросила Саша.

– Это требование нашего спонсора, – пояснила пани директор. – Я не вижу в этом ничего плохого. Для детей неплохая возможность заработать, почему бы и нет.

– Значит, телевидение платит им?