Девушка в красном платке

Вместо того чтобы запросить за банку огромную цену, которую большинство и готовы были бы заплатить, будь у них деньги, девушки брали с покупателей символическую сумму, распространяя драгоценные запасы так широко, как только могли. Иногда они были не прочь поучаствовать в дружеском обмене (гораздо более дружелюбное название, чем «черный рынок») и потихоньку меняли банку меда на кусок высохшей колбасы или несколько сморщенных яблок, оставшихся с прошлого урожая. Такие предметы спешно прятались за прилавком.

Снаружи Франсин по-прежнему казалась веселой. Но несколько дней назад ей велели явиться в мэрию, где, больше двух часов простояв в очереди, она получила желтую звезду вместе с приказанием постоянно носить ее на верхней одежде. Элиан чувствовала, как растет ее тревога. И неудивительно – газеты все чаще писали о депортациях. В особенности сгоняли и отправляли в рабочие лагеря евреев, а тон газетных статей становился откровенно антисемитским.

Когда обер-лейтенант Фарбер подошел к прилавку купить (за полную цену) одну из нескольких банок варенья, которое им удалось сварить в этом году (из-за нехватки сахара их обычное производство пришлось сократить), у Франсин так тряслись руки, что она рассыпала сдачу по булыжной мостовой. Жак Леметр, стоявший в очереди за ним, помог собрать разлетевшиеся монетки и протянул их солдату.

– Мерси, месье, – ответил обер-лейтенант.

Жак просто дружелюбно кивнул и, подождав, пока солдат отошел в сторону мэрии, повернулся к Элиан и Франсин.

– Банку вашего прекрасного меда, пожалуйста, мадемуазель, – сказал он галантно. – Как поживают ваши родители? И ваш брат? – обратился он к Элиан. – Есть новости от вашей сестры из Парижа?

Стефани, стоявшая позади него и пристально наблюдавшая за беседой Элиан с обоими мужчинами, потянулась вперед, притворяясь, что что хочет рассмотреть последнюю оставшуюся банку варенья. Оно было из дикой сливы, которую девушки набрали весной вдоль дороги.

– Позвольте мне, мадемуазель, – сказал он вежливо, передавая ей банку.

– О, спасибо, месье. Кажется, мы не знакомы? Но я видела вас за работой в пекарне. – Она представилась и протянула наманикюренную руку, жеманно улыбаясь при этом.

– Очень приятно, – ответил он. – Все верно, я помощник месье Фурнье.

– Здравствуй, Элиан, – сказала Стефани, вдруг переключая свое внимание на нее. – Какой красивый платок! Я заметила, ты часто его носишь. Где ты могла раздобыть что-то подобное, ума ни приложу.

– Это от моей сестры Мирей.

– Правда? А не от одного из благодарных немецких солдат в шато?

– Нет, – твердо ответила Элиан, отказываясь поддаваться на провокацию. – Мирей получила его от благодарного клиента в Париже и подарила мне на день рождения.

– Понятно, – рассмеялась Стефани резким неискренним смехом. – Интересно, а этот клиент был мужчина или женщина? И как поживает милая малышка, которую твоя мать так заботливо взяла к себе? Должно быть, уже подрастает.

Почувствовав, как Франсин напряглась от злости, Элиан спокойно улыбнулась Стефани.

– Да, Бланш теперь чувствует себя очень хорошо. Она веселый ребенок, но неплохо умеет настоять на своем.

Стефани презрительно фыркнула, а затем протянула банку варенья обратно Жаку, вновь переключая на него свое внимание.

– Не будете ли вы так любезны, месье, чтобы поставить это обратно? – беззастенчиво захлопала она ресницами. – Просто банку меда, пожалуйста, Элиан. – Стефани окинула взглядом Франсин, нарочно задерживаясь на желтой звезде, приколотой к ее блузке. Потом убрала мед в корзинку и еще раз протянула руку Жаку. – До новой встречи, месье, – и быстро удалилась, на ходу приглаживая свои блестящие черные волосы.

– Ну, до свидания, Элиан, Франсин. – Жак улыбнулся им обеим. Но только он собрался уходить, к нему спешно приблизилась секретарша мэра.

– Доброе утро, месье Леметр. Я принесла ту газетную статью, о которой вы недавно спрашивали. Надеюсь, она покажется вам интересной.

– Вот спасибо, мадам. Это невероятно любезно с вашей стороны, я очень благодарен. Уверен, она мне понравится. – Он взял у нее свернутую газету и сунул под мышку. – Доброго утра, дамы.

После этого он быстрым шагом пересек площадь, решительно направляясь к двери своей маленькой квартирки над пекарней.

* * *

На следующий день, в воскресенье, Элиан вместе с Бланш, которая теперь была крепкой девочкой двух с половиной лет, кормила кур. Девочка смеялась, когда петух хлопал крыльями в попытках проявить свою власть, а курицы не обращали на него внимание и продолжили суетливо рыться в земле. Они обе удивились, заметив, что Жак Леметр спускается вниз по проселочной дороге в сторону мельницы.

– Доброе утро, Бланш, Элиан. Ваши родители и Ив дома? – спросил он, подойдя ближе.

– Конечно. Входите, пожалуйста. – Проводив Жака внутрь, Элиан предложила ему сесть за стол и отправилась искать остальных. – Они идут, – сказала она, вернувшись. – Будете что-нибудь? Боюсь только, кофе у нас теперь из желудей. Но есть травяные отвары – вам липу или мелиссу?