Девушка в красном платке

– Все в порядке. Вы теперь в порядке, – говорил он, пытаясь утешить ее словами, которые казались бессмысленными. Он обернулся к Элиан. – Возьми ее. Присмотри за ней. – Потом он остановил мальчика, едва ли старше двенадцати, бегущего по улице им навстречу. – Погоди! Помоги мне с этими лестницами. Нужно их спустить.

Две лестницы лежали, прислоненные к изгороди в конце улицы, где их кое-как кинули после того, как использовали для своего смертоносного замысла.

– Мой брат!.. – вскрикнул мальчик, его лицо исказилось от шока.

– Который? – спросил Ив мрачно.

– Вон там, – мальчик указал на третий столб, на котором висело тело худого подростка. Ив кивнул.

– Мы спустим его. Подожди здесь с моей сестрой, – сказал он. Уже подошли несколько женщин и один-два старика. Ив указал им, как помочь ему приставить пару лестниц к первому столбу. – Нужно действовать вместе, спускать осторожно. Если можете помочь, тогда идемте, встаньте подо мной. Двое держите лестницы, остальные будьте готовы принять тело, когда мы развяжем веревки, – Ив забрался на одну лестницу, а крепкая на вид женщина на другую. – Я подержу, если сможете развязать узлы, – сказал он. Она кивнула, сосредоточившись на своем деле.

Одно за другим они спускали тела. Всего их было больше девяноста, мужчины и мальчики.

Элиан делала все, что могла, чтобы утешить тех, кто стоял, наблюдая и ожидая, когда их родственников освободят от веревок, обвязанных вокруг шей. Протянутые руки принимали тела, аккуратно спускаемые вниз, и клали их на мостовую. Люди выносили одеяла и простыни, чтобы накрыть тела, ласково заворачивали их в эти самодельные саваны.

Пока Ив работал, другие подтягивались помочь, приносили еще лестницы, предлагали поддержку тем, кого раздавило горем.

Это была мучительная работа, но они не останавливались ни на секунду, методично двигаясь от одного фонарного столба к другому. Элиан была примерно на середине улицы, сидела на корточках рядом с беременной женщиной, склонившейся над телом мужа, когда заметила высокую фигуру, которая пробиралась через толпу собравшихся и распростертые на земле тела.

Сначала она его не узнала: волосы у него были спутанные, а лицо заросло густой щетиной – типичный макизар. Но что-то в нем – похож на медведя, но с естественной грацией в движениях, в том, как он двигался, заставило ее присмотреться.

– Матье! – Сначала это был только шепот, горло у нее так сжалось, что она не могла выговорить его имя. Но потом она собралась с силами и позвала громче.

Он повернул растрепанную голову в сторону женщины, звавшей его по имени, и Элиан заметила, что взгляд у него был дикий, наполненный таким ужасом, которого она никогда не видела в нем раньше.

Элиан выпрямилась и пошла ему навстречу, но даже когда она протянула к нему руки, он в ужасе смотрел за нее, на тела, все еще висевшие высоко в воздухе. Она проследила за его взглядом, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ив мягко спускает на руки тем, кто ждет внизу, тело молодого парня. По лицу брата текли слезы. И тут она поняла, что это был Люк, чье тело тело сейчас клали на обочину дороги.

Слов не было. Только крик, похожий на вопль дикого зверя, страдающего от боли, когда Матье опустился на колени рядом с телом брата. Элиан стояла рядом и беспомощно наблюдала. Сердце у нее надрывалось, когда Ив передвинул лестницу к следующему столбу и помог опустить рядом с телом Люка тело их отца.

В такой миг, когда сказать было нечего, все, что приходило ей в голову, были слова Гюстава, сказанные, когда они смотрели на горящие ульи: «Крепись, Элиан. Не позволяй им разрушить и тебя тоже. Пообещай себе. Мы переживем это. Мы не позволим им нас победить. Courage». Она опустилась на корточки и обняла Матье, держа его так крепко, как только могла, из последних сил.

* * *

Их похоронили организованно – на кладбище были выкопаны девяносто семь могил, в которых упокоились девяносто семь мужчин и мальчиков Тюля. Ходили слухи и о других ужасных актах расплаты и разорения, творимых немецкими войсками, пока они двигались на север, сразиться в битвах, которые станут для них последними на французской земле. Но жители маленького Тюля были так подавлены попытками пережить собственное горе, что истории из более дальних краев не могли в то время произвести на них сильное впечатление. Просто невозможно было принять то, что случилось у них, но с этой невозможностью им предстояло как-то научиться жить.

Когда похороны остались позади, Элиан с Ивом помогли Матье забраться в грузовик и повезли его в дом у мельницы в Кульяке. У него не было других родственников в Тюле, так что Мартены с распростертыми объятиями приняли его в свою семью.