Девушка встречает парня

Так же, как ты, – говорит она.

Ты еще играешь на кларнете? – говорю я.

Нет, – говорит она.

Пауза. Я опускаю взгляд. У меня в руке стакан.

Выпей, – говорит она.

Я пью. Вкус прекрасный, чистый.

Полегчает, – говорит она.

Она берет пустой стакан и выходит из комнаты. Я слышу ее на кухне. Окидываю себя взглядом и с удивлением вижу, что я до сих пор в спортивном костюме, который надела после работы. Я не совсем уверена в том, где только что побывала. Мне начинает казаться, что я придумала весь этот вечер, сочинила и паб, и карри-ресторан – вообще все.

Ты только что была у меня на кухне, – говорю, когда она возвращается в комнату.

Я знаю, – говорит она и садится у меня в гостиной.

Это моя гостиная, – говорю я.

Ага, – говорит она.

(я сижу в одной комнате с)

Она из тех, кого не особо волнует, во что она одета и как это выглядит со стороны. Сейчас она хотя бы в нормальной одежде. Сейчас она хотя бы не в том неприличном шотландском наряде.

Не в килте сегодня? – говорю я.

Только для особых случаев, – говорит она.

Компания, в которой я работаю, ну знаешь, «Чистота инкорпорейтед», собирается подать на тебя в суд, – говорю я.

Они снимут обвинения, – говорит она.

Она даже не поднимает глаза от книги. Непроизвольно смотрю на свою руку: она мокрая от воды, которую я на себя пролила. Я поднимаю стакан и смотрю сквозь него. Смотрю на комнату сквозь воду. Затем я смотрю на ту же комнату сквозь стекло. Затем выпиваю воду.

«Eau Каледония», – говорю я.

Принести еще? – говорит она.

(я сижу в одной комнате с)

Нехватка, девчатки, – говорю я.

Этот каламбур меня смешит. Острить – не в моем духе. Это сестра у меня больно остроумная. Я из тех, кто знает правильные слова, верные обозначения вещей.

Я подаюсь вперед.

Скажи мне, как это называется, – говорю я.

Вода, – говорит Робин Гудман.

Нет, – говорю я, – я имею в виду, какое правильное обозначение, в смысле, для тебя? Мне надо знать. Надо знать точное слово.

Она долго смотрит на меня. Я чувствую, как она всматривается сквозь мое опьянение. Затем, когда она говорит, кажется, будто она делает это всем своим видом.

Точное слово для меня, – произносит Робин Гудман, – это «я».

Мы

Благодаря нам все сошлось. Стало возможным что угодно.

До нас я не знала, что каждая жилка в моем теле способна нести в себе свет – так река, которую видишь из поезда, врезается небесным каналом глубоко в пейзаж. Вообще-то я не знала, что могу быть намного больше, чем просто собой. Я не знала, что со мной это может сделать другое тело.

Теперь я стала ходячим фитилем, как в том стихотворении о цветке, силе и зеленом фитиле, который сила сквозь него протягивает[31]; сила, раздувающая корни деревьев, раздувала теперь мои корни, я была похожа на растение, которое даже не осознавало, что жило в полупустыне, пока однажды его стержневой корень не дотянулся до воды. Теперь я приняла совершенно новую форму. Нет, я приняла форму, которую всегда должна была иметь, форму, что позволила мне высоко держать голову. Я, Антея Ганн, с обращенной к солнцу головой.

Твоя имя, – сказала Робин Гудман во время нашей первой подводной ночи вдвоем, на глубине наших объятий. – Оно означает «цветы», ты знала?

Нет, – сказала я, – Ганн означает «война». Девиз клана: «Мир или война». Мы с Мидж делали проект про кланы в школе, когда я была маленькой.

Нет, я имею в виду не фамилию, а имя, – сказала она.

Меня назвали в честь кого-то из телека, – сказала я.

Оно означает «цветы», или «появление цветов», «распускание цветов», – сказала она. – Я искала.

Она лежала у меня за спиной на кровати и говорила мне в плечо.

Ты, – говорила она, – ходячий мирный протест. Ты – цветок внутри войны.

А ты? – сказала я. – Я тоже пыталась искать. Еще до того, как мы познакомились. Что означает это странное имя?

Какое еще странное имя? – сказала она.

Его нет в словаре, – сказала я. – Я смотрела. Я гуглила. Оно ничего не означает.

Все что-нибудь да означает, – сказала она.

Иоюисол, – сказала я.

Иою и Сол? – сказала она. – Иоюисол? Не знаю. Без понятия. Похоже на «аэрозоль». Или «анузол».

Она легко обнимала меня, обвив руками и положив ногу мне на ноги, чтобы согреть, я чувствовала ее гладкую новую кожу всем телом – от плеч до лодыжек. Затем кровать затряслась: Робин смеялась.

Не Иоюисол, а Ифис-ол, – сказала она. – И не «ол», а 07. Типа имя, Ифис, только с годом – ноль и семерка от две тысячи седьмого.

А. Ифис ноль семь. А, – сказала я.

Теперь я тоже смеялась. Я повернулась у нее в руках и положила голову на ее смеющуюся ключицу.

Типа ноль ноль семь. Дэниэл Крейг в «Казино Рояль» поднимается из воды, будто богиня на раковине, – сказала я. – Кто бы мог подумать.

Первой это Урзула Андресс[32] сделала, – сказала она. – После самой Венеры, то есть. На самом деле, Урзула Андресс и Дэниэл Крейг удивительно похожи, если их сравнить… Хотя нет, ведь в прошлом году я использовала «Ифис06». А в позапрошлом я была «Ифис05». Бог знает, как бы они прочитали. Ифисоб? Ифисоз?