Девушка встречает парня

Разве мифы возникают полностью сформированными из нашего воображения и общественных нужд, – сказала я, – словно они появляются из подсознания общества? Или же мифы умышленно создаются различными стяжательскими силами? К примеру, реклама – это новый вид мифотворчества? Компании продают свою воду и так далее, рассказывая нам подходящий убедительный миф? Поэтому люди, которым вообще-то не нужно покупать то, что они получают практически бесплатно, все равно идут и покупают это в бутылках? Может, скоро придумают миф, чтобы продавать нам воздух? Или, к примеру, люди хотят быть худыми из-за господствующего мифа о том, что худоба – это красиво?

Ант, – сказала Робин, – ты хочешь услышать этот рассказ о мальчике-девочке или нет?

Да, – сказала я.

Так вот. Крит. Античность, – сказала она. – Готова?

Угу, – сказала я.

Уверена? – сказала она.

Ага, – сказала я.

В общем, эта женщина забеременела, и к ней пришел муж…

А кто из них Ифис? – сказала я.

Никто, – сказала она. – И ее муж сказал…

Как их звали? – сказала я.

Я не помню, как их звали. Так вот, муж пришел к жене…

Которая забеременела, – сказала я.

Угу, и он сказал: Слушай, я вообще-то молюсь о двух вещах, во-первых, чтобы этот ребенок не доставил тебе при родах страданий…

Гм-м, так, – сказала жена. Правдоподобно?

Ха-ха! – сказала я.

Нет, ладно, не говорила она такого, – сказала Робин. – Это слишком уж современное прочтение. Нет, она поступила в соответствии со своим временем, поблагодарила, что он из своего мужского мира, в котором женщины вообще-то в расчет не принимаются, хотя бы милостиво задумался о том, что это может быть связано для нее с какими-либо страданиями. А о чем еще ты молишься? – спросила она. Когда она это сказала, мужчина, который был добрым человеком, очень сильно расстроился. Женщина тут же что-то заподозрила. Муж сказал: послушай, ты знаешь, что я собираюсь сказать. Дело в том, что… Если у тебя родится мальчик, все будет хорошо, мы его, конечно, сможем оставить, и вот об этом-то я и молюсь.

Ага, – сказала женщина. – А еще?

Ну а если у тебя родится девочка, то не сможем, – сказал он. – Нам придется ее умертвить, если будет девочка. Девочка – это обуза. Я не могу позволить себе девочку. Ты же знаешь, что не могу. От девочки мне никакой пользы. Так-то вот. Мне очень жаль это говорить, лично я против и не хочу этого делать, но так устроен мир.

Так устроен мир, – сказала я. – Класс. Слава богу, мы-то живем в современном мире.

Мир до сих пор так устроен во многих местах по всему миру, – сказала Робин. – Красные чернила – девочка, синие – мальчик. Внизу медицинских заключений, чтобы родители знали (там, где не разрешается просто так делать аборт), если должна родиться девочка: делать аборт или нет. В общем, женщина пошла за себя помолиться. И когда она встала на колени в храме и помолилась пустоте, прямо перед ней возникла богиня Изида.

Как Богоматерь Лурдская[33], – сказала я.

Только гораздо, гораздо раньше, культурно и исторически, чем Богоматерь, – сказала Робин, – да и женщина не была больна, хотя, конечно, в Кносском государстве что-то явно прогнило, учитывая всю эту историю с убийством девочек. И богиня Изида привела с собой кучу своих друзей-божеств и родственников, в том числе этого бога с головой шакала. Как его зовут? Черт. Мне очень нравится… у него типа эти шакальи уши и длинная морда… что-то вроде бога-собаки… охраняет преисподнюю…

Не знаю. Это что, ключевой момент? – сказала я.

Нет. Короче, Изида поблагодарила женщину за ее стойкую веру и сказала, чтобы не волновалась. Просто рожай обычным макаром и расти ребенка, – сказала она.

Обычным макаром? – сказала я. – Богиня употребила фразу «обычным макаром»?

Боги бывают приземленными, если пожелают, – сказала Робин. – А потом она и все ее друзья-божества исчезли, будто их никогда и не было, будто женщина их просто выдумала. Но женщина очень обрадовалась. Она пошла и встала под ночным небом и протянула руки к звездам. И настал срок ребенку родиться. И он появился на свет.

Нельзя же всю жизнь просидеть в утробе, – сказала я.

И это была девочка, – сказала она.

Ну конечно, – сказала я.

И женщина назвала ее Ифис – в честь дедушки ребенка…

Мне нравится, – сказала я.

…и по случайности этим именем называли и девочек и мальчиков, что женщина сочла хорошим знаком.

И это мне нравится, – сказала я.

И, дабы уберечь ребенка, она воспитала его, как мальчика, – сказала Робин. – Ифис повезло: она была довольно привлекательной как мальчик, но при этом очень интересной как девочка. Наверное, она была точно такой же интересной, как ее подружка Ианта – светловолосая дочь одной из лучших семей на острове.

Ага, – сказала я. – Кажется, я понимаю, к чему дело клонится.

И поскольку Ифис с Иантой были ровесницами, они вместе ходили в школу, вместе учились читать, вместе познавали мир, вместе росли, и как только они достигли брачного возраста, их отцы немного поторговались, обменялись домашним скотом и деревня приготовилась к свадьбе. Но это еще не все. Дело в том, что Ифис с Иантой на самом деле, по-настоящему, очень-очень сильно полюбили друг друга.